Снова о мельнице братьев Парамоновых (0) |
Не было, не было, ... и вот, ОПЯТЬ!(Посвящается Селене))))) (2) |
С днем Защитника Отечества! (0) |
23 февраля - праздник наших мужчин! (0) |
Кирпич с клеймом "М" (1) |
Старая вывеска. (0) |
Окрестности Ростова-на-Дону. (2) |
Трамвайная табличка (2) |
Зерноградский районный Дом культуры (0) |
Бочеев Владимир Александрович (0) |
Кафе "Чашка чая" (7) |
С НОВЫМ ГОДОМ! (0) |
Перевод книги с русского на русский. 1907 год, История Покровской церкви (1) |
Статьи » Ростов со всех сторон » Из истории Ростова |
. Продолжение. Первая часть материала - здесь. Глава 5. Так кем был Модин? Для начала: как вы думаете, каким образом создавал Гирш Модин свою улицу? Продавал участки под застройку? Или сам строил дома под продажу? Интриговать не буду, ответ тут однозначный – строил сам. Строил сам по той простой причине, что был не последним человеком в ростовском строительном бизнесе. Аргументация? Пожалуйста. Начнем с того, что подрядчик мостовых работ и подрядчик работ строительных – специальности смежные. За примером далеко ходить не надо – именно так нажили свои капиталы всем известные братья Геронимусы, очередные соплеменники Модина и прямые его конкуренты в мостовых делах. Далее вспомним хорошо знакомые нам по первому материалу истории с появлением «модинской» недвижимости на Романовской/Скобелевской и на Никольском. Почерк во всех трех случаях (трех – поскольку схема на пр. Скобелевской была ровно такой же) один и тот же: скупка ветхого, недорого жилья – снос - постройка на его месте нового, побольше и подороже, – распродажа последнего. До боли знакомая согласитесь, схема. Только современные ростовские модины стремятся в погоне за квадратными метрами все больше вверх, а наш герой действовал «вширь», сообразно строительным технологиям своего времени. Загляните в ворота дома Модина на нынешней улице Горького – там ещё сохранилось достаточно для того, чтобы оценить авторский почерк. Улица Модина – место встречи двух поколений ростовского строительного бизнеса. Наконец, строительный подрядчик должен иметь необходимые для этого ресурсы. Были ли они у нашего героя? Были, не сомневайтесь. Начнем с транспорта, без которого никуда как в строительном деле, так и в мостовом. Обоз – вот он, по адресу Степная, 47 (заметим в скобках, что при этом владел домом №47 не Модин, а наш старый знакомый Лейба Минц). Там же, на Степной, – артель землекопов во главе с Модиным. А на Сенной 217 – его же артель строительных рабочих. Значит, с транспортом и людскими ресурсами – порядок. А как со стройматериалами? И вот тут-то мы вновь вспоминаем о новоиспеченном владельце «фабрики механической обработки дерева». Знакомьтесь: Меер Лейбович Заславский, проверенный и доверенный деловой партнер Гирша Модина. Человек не бедный, владелец строительно – бетонной конторы. В 1911 году - сосед Модина по Романовской (жил через два дома, в номере 223, там, где сейчас протянулась вдоль улицы Горького длинная пятиэтажка). Шестью годами ранее удачно женился на младшей сестре – как думаете, кого? Правильно, своего друга и партнера Модина. Шурин и был, понятное дело, потребителем №1 дверных коробок, оконных рам и прочей деревянной и бетонной продукции фабрик Заславского. По-моему, аргументов в пользу строительной специализации набирается достаточно. Тех же, кого они не убедили, отсылаю к сборнику «Весь Ростов и Нахичевань» 1914 года, где в разделе «Подряды и крупные поставки на всевозможные строительные работы» без труда находятся хорошо знакомые нам фамилия, адрес и даже номер телефона. И, чтобы больше не возвращаться к анкетным данным: самому Модину было в 1911 году лет около пятидесяти, были у него жена, сын Гдалий, женившийся пару лет спустя по большой любви, а также младший брат Лейба, который деловой хваткой, похоже, пошел не в брата. Пока это все и теперь мы с чистой совестью можем вернуться на перекресток «улицы №11» и продолжения Скобелевской. Тем более что за время нашего отсутствия и в судьбах знакомых нам предприятий, и в судьбах их владельцев произошли большие перемены. Глава 6. «Мы наш, мы новый …» Года войн и революций, отшумевшие над Россией, не обошли стороной и продолжение Скобелевской. До имени доблестного царского генерала в названии улицы руки новых властей, правда, ещё не дошли, но знакомые нам промышленные предприятия в большинстве своем сменили не только имена владельцев, но и род деятельности. Поскольку ростовчанам первых послереволюционных лет явно было не до прогулок с фотоаппаратом, в качестве иллюстративного ряда придется воспользоваться современным материалом, надеясь на то, что живое воображение читателей позволит компенсировать этот недостаток. Начнем вторую часть нашей прогулки с угла Лермонтовской. Но сначала вновь обратимся к карте Ростова, на этот раз – образца 1921 года. Возможно – единственной, зафиксировавшей «улицу №11» в качестве полноправного элемента городской планировки. Двухэтажный дом Костикова, счастливо доживший до наших дней, появился на углу Лермонтовской и продолжения Скобелевской незадолго до Великой войны и служит для нас надежным ориентиром: Сегодня, если продолжить движение мимо него по Лермонтовской, можно попасть в небольшой застроенный тупичок. Аналогичная попытка в начале 20-х годов прошлого века привела бы ровно к такому же результату. Впрочем, это не создавало желающим выйти к берегу Темерника особых проблем: «улица Модина» была ещё на месте, проезд к Темернику возле ватной фабрики (как писали тогда - б. Хахладжева), тоже сохранился. Более того, к ним добавился ещё один проход, рассекший надвое бывшие владения б. ростовского мануфактурного короля. В дальнейшем, по ходу, так сказать, «индустриализации», все эти проезды будут перекрыты, и пробраться с нынешнего проспекта Сиверса на Новое поселение будет возможно только по узкому проходу между заборами железнодорожной больницы и кожевенного завода. Ещё одна карта-схема, несколько более поздняя, бесстрастно зафиксировала этот момент: Со слов местных старожилов эта «партизанская тропа» функционировала, на радость местным пацанам, ещё в конце 40-х. А потом неугомонные кожевники перекрыли и её. Но мы продолжим движение в другую сторону, по направлению к просто Скобелевской, не ставшей пока ещё Красноармейской. Внимательный читатель наверняка уже отметил для себя промелькнувшее выше упоминание кожевенного завода. Да, так оно и есть – спустя пару десятков лет кожевенное производство вернулось на продолжение Скобелевской. Уж не знаю – то ли это место было у кожевников каким-то намоленным, то ли оставалось там какое-то оборудование с прежних, ещё чиликинских, времен. Но факт остается фактом – в середине 20-х мы видим в самом начале «улицы Модина» уже не деревообрабатывающую фабрику Заславского, а кожзавод. В.В. Смирнов называет годом рождения ростовского кожзавода им. Ленина 1925-й. Возможно, что и так. И завод действительно носил имя вождя мирового пролетариата. Только – другого: С именем главного энтузиаста мировой революции заводу, по понятным причинам, в скором времени пришлось по-тихому расстаться. Но привычке ограничиваться максимумом заводской коллектив не изменил, став сначала 5-м кожзаводом имени В.И. Ленина, потом - Ростовским производственно - кожевенным объединением им. В.И. Ленина. И завершил эту цепочку превращений, в строгом соответствии с законами диалектики, ровно тем, против чего боролись оба его «шефа полка» - частным предприятием «ЗАО «Донская кожа». Последнее наименование можно и сегодня прочитать над бывшей проходной бывшего завода. Правда, выглядит оно, в современном контексте, примерно так же, как надпись на надгробном камне. Но зато вполне гармонирует в этом смысле с оставшимся от прежних времен памятником вождю, который, то ли случайно, то ли – по чьей-то задумке, активно участвует сегодня в рекламе как раз такого рода услуг. Но это уже – дела дней сегодняшних. А в 20-х – 30-х годах прошлого века пролетарская жизнь тут кипела вовсю и высоко сознательные рабочие-кожевники, как и положено, устанавливали стахановские рекорды, ходили на экскурсии в музей Революции, а самые достойные (аж 5 человек) – заседали в горсовете. Пока мы не ушли с площади перед проходной, давайте ещё раз, напоследок заглянем на улицу Модина, которая ещё не стала частью кожзаводской территории. Тут, похоже, поменялись только вывески. Все тот же знакомый нам господин Голобородько со своими мельничными делами, только в формате, отвечающем духу времени. А рядом - инженер-технолог Глузман, по - прежнему предлагающий всем желающим чудеса империалистической техники. Ладно, раз все на месте – возвращаемся обратно на продолжение Скобелевской, оставляя справа здание нынешней столовой «Визит», постройку периода неопределенного, но, вероятнее всего, - все-таки сталинского. За ней – долгий забор, миновав который, мы оказываемся на границе б. владений господина Хахладжева. Здесь тоже не обошлось без перемен. Ватная фабрика пока ещё жива и отдана в аренду – обычная практика того непростого времени, когда прежних владельцев и спецов-управляющих, как говорится, след простыл, а у новых, выражаясь местным нахаловским языком, «не хватало тяму» разобраться с их наследством. Вот и пестрели первые послереволюционные газеты и справочники официальными объявлениями такого вот рода: Дескать, возьмите хоть кто-нибудь, все равно добро пропадает. Кем-нибудь для ватного производства б. Хахладжева оказались его тоже б. конкуренты - братья Чайлаховы, которых новые власти, по какой-то неведомой нам причине, отказались пустить на их собственную б. фабрику в Нахичевани. Впрочем, похоже на то, что арендаторам сдали лишь часть прежних площадей, поскольку, рядом с производством ваты возник и начал разрастаться, как на собственной продукции, дрожжевой завод. В.В. Смирнов, правда, утверждает, что возник он ещё при прежней власти (хотя попробуй теперь разбери, чья была власть в Ростове в 1918 году). Как бы то ни было, дрожзавод, ставший государственным и получивший гордое имя «Труд», занял это место на долгие годы, пережил на нём войну и послевоенную разруху, и подорвал силы только в тщетных попытках найти свое место в современных рыночных отношениях. А вот винный заводик, само собой разумеется, новые власти отдавать в чьи-то чужие руки не собирались. Обозвали они его, правда, безо всяких затей, так, как было ближе и понятнее – браго-перегонный завод. Располагался он, скорее всего, в дальней, если смотреть по ходу нашего движения, части б. хахладжевского участка. Если принять за центр участка это здание с когда-то голубым фасадом (хоть и осовремененное до неузнаваемости, но явно хахладжевской застройки), то браго-перегонный завод находился чуть левее. И, скорее всего, прихватил со временем корпуса бывших московских «трехгорных» пивных складов, оставшиеся бесхозными после того, как съехало недолго в них гостившее Акционерное общество Либавской маслобойни (б. Килера). Со стопроцентной уверенностью сказать нельзя, но логично предположить, что именно бывший хахладжевский винзавод стал предтечей появления в дальнейшем в этой части промзоны винодельческого завода Азербайджанской ССР - широко известного в определнных ростовских кругах «Азервина». В общем, как ни крути, а с вопросами преемственности, во всяком случае, географической, у группы компаний «Регата» плотно занявшей эту территорию уже в наше время, - полный порядок. Ну а наша прогулка подходит к концу. И, чтобы закончить её красиво, давайте обернемся налево. Потому что, продолжая разговор о послереволюционных переменах в этих краях, просто невозможно не обратить внимания на здание нового Городского училища. Его ростовские городские власти, похоже, успели-таки достроить перед самой гражданской войной. Похоже – потому что информации по нему крайне мало и она почти вся уже есть на «Береге». Единственное, что можно добавить, - в начале 20-х годов (т.е. как раз во времена нашей условной прогулки) в нем находилась трудовая школа 1-й и 2-й ступени №22. А вид оно имеет действительно внушительный и, пожалуй, что не потерялось бы среди соседей, даже если оказалось перенесено каким-то чудесным образом куда-нибудь на Фонтанку или Набережную Обводного канала. Эпилог. Как вы могли заметить, этот материал не испытывал недостатка в действующих лицах. Но возможности увидеть настоящие, живые лица героев «Улицы Модина» мы, к сожалению, лишены - как это часто бывает, их фотоизображения - вне зоны досягаемости. В качестве компенсации попытаемся узнать или хотя бы - предположить, как в дальнейшем сложились судьбы некоторых из наших героев. Для начала вспомним таинственного ростовского богача, с которого начинался самый первый материал о Модине. Помните? «...Екатериной Ефимовной (девичья фам. Модина), русской, из семьи ростовских миллионеров, по рассказам последней известно, что Д., находясь в период гражданской войны на юге, встретился с ней и ее первым мужем - крупным русским богачом, и будучи в нее влюбленным, помог им бежать в Турцию и вывезти бриллианты и другие ценности. В Турции первый муж Модин[ой], страдавший сердечной болезнью умер, и она вышла замуж за Д., с которым уехала в Америку...» Теперь этот ребус доступен для расшифровки. В 1920 году, в далекой от родного Ростова Турции, оборвалась жизнь Меера Заславского, ближайшего соратника и компаньона Григория Модина и законного супруга его младшей сестры Кейлы (Екатерины). Совсем не старого, в общем-то, человека: было ему тогда всего лишь сорок пять. Видимо, действительно, подвело больное сердце, для которого непомерной нагрузкой оказалась нервотрепка поспешного бегства из России с семьей, бриллиантами в потайном кармане и ценностями в багаже. Допускаю, впрочем, что какому-нибудь любителю нынешних исторических детективов тут может померещиться совсем другой сюжет: пара влюбленных, муж, стоящий на пути к их счастью, окружающая обстановка, не предполагающая усердия местных властей при возможном расследовании и, конечно, бриллианты. Но это все – уже из разряда фантазий, на которые мы время тратить не будем. Изрядно понервничать, покидая Ростов осенью 19-го, пришлось и семейству Лейбы Минца: сын Александр, подающий большие надежды недавний выпускник Донского университета, вдруг наотрез отказался ехать вместе со всеми. Можно только представить, сколько мольб прозвучало и сколько слез было пролито в те дни на Пушкинской, 59. Пушкинская, 59 (нынешний №43), справа виден край здания бывшей красочной фабрики Льва Минца. Но Минц-младший решения не переменил. Это едва не стоило ему жизни – буденновские чекисты за малым не расстреляли Александра, как белогвардейского шпиона. Но в конечном итоге все обошлось, и он ещё успел повоевать со своим земляком Врангелем в рядах 1-й Конной армии. А после войны, будучи талантливым радиотехником, сделал успешную научную карьеру, разработав множество полезных стране вещей – от первой армейской ламповой радиостанции до синхрофазотрона. И даже, как говорят, стал одним из создателей первой версии советской системы ПРО. На этом старом снимке как раз запечатлен момент развертывания первой советской полевой радиостанции (до неё использовались только вражеские «Телефункены»). Названа она была по инициалам её создателя – АЛМ («Армейская Ламповая Минца»). И хотя буржуазное происхождение ещё трижды напоминало о себе арестами, заслуги бывшего золотого медалиста ростовской гимназии Степанова Саши Минца были по достоинству оценены 4-я орденами Ленина, званиями академика и Героя соцтруда, множеством Сталинских, Ленинских и прочих премий, а также - строгим черным обелиском на почетном Новодевичьем кладбище и мемориальной доской на фасаде им же созданного академического института. Другой ростовский гимназист – Юра Новосильцев – к счастью своих родителей и по молодости лет никаких судьбоносных решений не принимал. И поэтому вскоре после революционных событий благополучно оказался вместе с семьёй в Чехии. Удалось ли Алексею Павловичу, его отцу и бывшему заводчику-мыловару, вывезти хотя бы часть своей знаменитой коллекции, или же она так и осталась где-то в подвалах дома Черновой – об этом история умалчивает. Но зато она подтверждает высказанную ранее мысль о том, что с наследственностью в семье Новосильцевых был полный порядок: Новосильцев-младший, продолжая семейные традиции, создал, а потом успешно руководил промышленным предприятием. Было это уже в послевоенной Франции, в которую он перебрался ещё в середине 20-х. Там, в Париже, на Сент-Женевьев-де-Буа, его и похоронили весной 1978 года. На том же знаменитом парижском кладбище Святой Женевьевы, только пятью годами раньше, обрел последний покой и ещё один наш знакомый - Николай Петрович Хахладжев - младший, бывший заметной фигурой в среде русской эмиграции. А вот потомки славных ростовских купеческих родов Калашниковых и Чиликиных безвестно растворились среди народных масс бывшей Российской империи, жизнь которых худо-бедно, но начинала входить в колею после революционных потрясений. Собирателя ростовской старины Михаила Борисовича Краснянского приговорили к расстрелу уже чекисты другой поры. Обвинение СМЕРШа в сотрудничестве с оккупантами было столь же «убедительно», как и обвинение, предъявленное четверть века назад «деникинскому шпиону» Александру Минцу. И расстрел тоже в последний момент отменили. Вот только 70-летнему ростовскому краеведу это помогло мало – он не прожил в лагере и года. Ну а что же наш главный герой? Увы, но сведения о послереволюционной судьбе Гирша Модина безнадежно отсутствуют. Впрочем, представление о его характере сложилось вполне определенное. И оно, на мой взгляд, не дает никаких оснований полагать, что этот расчетливый и предусмотрительный человек не предвидел возможный ход событий заранее. Или (что представить ещё труднее) – предвидел, но принял решение подарить свое состояние победившему пролетариату, а самому - «переквалифицироваться в управдомы». Так что поиск его прямых родственников в современном Ростове представляется делом малоперспективным. Вряд ли имеет смысл искать следы Модина в Праге, Белграде или в том же самом Париже, на одном из кладбищ которого закончил в 1942 году свой жизненный путь его давний знакомый и сосед по продолжению Скобелевской – Петр Власьевич Хахладжев-старший. А вот если за океаном – может и стоило бы попробовать. И как знать, не обнаружится ли в процессе таких поисков где-нибудь в пригородах Питтсбурга или Чикаго ещё одна - улица Модина. * * * Источники: Справочники ДГПБ; Г.Х. Чалхушьян «История Ростова-на-Дону», Ростов н/Д, 1894 г. Захарьянц Г.Н., Иноземцев Г.A., Семернин П.В. Ростов-на-Дону (К 200-летию города), Ростов н/Д., 1949 г. Смирнов В.В. «Летопись Ростова-на-Дону», Ростов н/Д, 2012 г. www.dommuseum.ru www.donvrem.dermartology.ru www.rti-mints.ru cripo.com.ua us0ya.at.ua Г. Члиянц «Из истории первой ламповой радиостанции» (radon.doolru.org) Личный архив. Фото: radon.doolru.org // temernik.ru // VseDomaRossii.ru // novodevichiynecropol.narod.ru // dor-clinicrostov.ru // "Образы старого Ростова. Фотоальбом", 2-е изд., Ростов н/Д, Омега Паблишер, 2006 // Личный архив. . Источники: Указаны в конце материала | |
Категория: Из истории Ростова | Добавил: poruchik (02.03.2013) | Автор: poruchik | |
Просмотров: 4595 | Нравится: 0 | Комментарии: 16 | |
Всего комментариев: 16 | |||||||||||||
| |||||||||||||