Приветствую Вас Гость!
У природы нет плохой погоды
Каталог статей
Новые события
| Снова о мельнице братьев Парамоновых (0) |
Selena
15.12.2024| Не было, не было, ... и вот, ОПЯТЬ!(Посвящается Селене))))) (2) |
Alex272
03.08.2024| С днем Защитника Отечества! (0) |
Selena
23.02.2024| 23 февраля - праздник наших мужчин! (0) |
Helen
23.02.2024Новые добавления в фотоальбом
| Кирпич с клеймом "М" (1) |
rumarolog
05.10.2024| Старая вывеска. (0) |
Selena
09.08.2024| Окрестности Ростова-на-Дону. (2) |
Selena
08.08.2024| Трамвайная табличка (2) |
Selena
24.07.2024| Зерноградский районный Дом культуры (0) |
Selena
08.07.2024| Бочеев Владимир Александрович (0) |
Alex272
20.05.2024| Кафе "Чашка чая" (7) |
mimalstudio9917
31.12.2023| С НОВЫМ ГОДОМ! (0) |
Alex272
31.12.2023Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Форма входа
Поиск
Картинная галерея
Записная книжка
Полистать...
Новая запись:
| Перевод книги с русского на русский. 1907 год, История Покровской церкви (1) | |
Alex272
04.01.2023Последние комментарии (статьи, фото, события)
По истории к/т "Россия" у Вас неточность. Панорамный кин
sibuilo
16.12.2024
Я бы сказал "заброшена" без приставки "почти".
Alex272
15.12.2024
Сегодня это здание уж очень плохо выглядит. Да и сама мельница поч
Selena
15.12.2024
По датам открытия музея - возможно, до сентября 1939 года он работ
Selena
14.12.2024
Спасибо, мои дорогие! Я всегда с вами, даже если меня подолгу нет
Helen
04.12.2024
Присоединяясь к поздравлениям, сразу извиняюсь, что стихи пишу все
Alex272
02.12.2024
Alex, так у разных производителей очки со стёклами разной конфигур
Серго
02.12.2024
Ну, мы, не нарушая устоявшийся уже обычай, поздравляем нашу Елену
Selena
02.12.2024
Серго, мне, честно сказать неизвестно, чем украшал художник - люби
Alex272
02.12.2024
Да не "чёрные полумаски" это, а всего лишь стеклянные оч
Серго
01.12.2024
Статьи, очерки, зарисовки
| Статьи » Ростов со всех сторон » Из истории Ростова |
При использовании материалов сайта активная гиперссылка обязательна.
Улица Модина
. Начиналось все как заурядный комментарий в пару строк к одному из подзабытых уже материалов «Берега». Как водится, захотелось «заглянуть за угол» - и выбранный формат стал безнадежно тесен. Тут, как раз кстати, случилось открытие Alexом272 нового жанра. В общем, набравшись смелости (если не сказать – наглости), попытаюсь продолжить славный опыт «прогулок с рассуждениями». Гулять в этот раз, правда, придется не по садовым аллеям, а все больше по фабричным задворкам, но здесь уж ничего не поделаешь: не мы выбираем места для подобных прогулок, а они нас. На истинность «в последней инстанции» этот материал, понятно, не претендует: в полном соответствии с законами жанра фактов и предположений в нем будет примерно поровну. * * * Глава 1. Мостовых работ подрядчик. Первая статья о загадочном ростовском миллионере Модине, помимо прочих, оставила открытым и вопрос о происхождении его «миллионов». Ответить на него исчерпывающе, полагаю, не получится ни у кого, так как был Гирш Хаимович Модин человеком деятельным, нестандартно мыслящим, и к тому же - с весьма широкими интересами. Но сделать кое-какие предположения на этот счет, как оказалось, все-таки возможно. В начале прошлого века некто Модин частенько фигурировал в списках подрядчиков, занимавшихся мощением ростовских улиц. Среди объектов его подряда - таможенная площадка и территория лесных складов на набережной, улицы Нового поселения и много чего ещё. Во времена, о которых идет речь, такого рода деятельность оставалась весьма востребованной: город продолжал активно приводить себя в порядок. И деньги там крутились немалые: цена мощения не самого большого городского квартала соответствовала стоимости приличного купеческого особняка, счет общих сумм в масштабах города шел на сотни тысяч. А те же самые таможенные и лесные склады - это, на минуточку, - участок набережной от Таганрогского спуска и до самого железнодорожного моста. Вот и считайте …  Если внимательно приглядеться, можно рассмотреть в правой части снимка фрагмент мостовой работы Модина. Правда, имя-отчество этого подрядчика было Григорий Ефимович. Но наверняка это – тот самый Модин. Русификация иноязычных имен (еврейских, армянских) в Ростове той поры была обычной практикой. Причем светские имена часто выбирались просто по созвучию (Мойша – Миша). Так что если и мог Гирш Хаимович «в миру» трансформироваться в кого-то иного, то, как раз, - в Григория Ефимовича. И второй аргумент в пользу этой гипотезы: в 1912-м году Модин (в этот раз – точно наш), в компании с домовладельцами - соседями, обратился к городским властям с просьбой о внеочередном замощении участка Скобелевской улицы, прилегающего к их домам. Примечателен не сам факт обращения, а сопутствующее ему обстоятельство: просители ходатайствовали только о разрешении как таковом, да о выделении им потребного количества мостового камня. Сами же работы они собирались произвести исключительно собственными силами, что позволяет предположить наличие среди них лица, обладавшего необходимыми для этого опытом и ресурсами. Но этот запрос имеет и ещё одну любопытную сторону: фамилии упомянутых соседей господина Модина не обнаруживаются рядом с его адресами, фигурировавшими в первой статье. В этом, впрочем, нет ничего странного, поскольку соседствовали они в совершенно другой части Скобелевской, - той, которая обычно именовалась «продолжением» (т.е. по нынешнему Гвардейскому переулку). О её благоустройстве они и хлопотали перед городскими властями. Так что телефонные справочники не врут – была, была у господина Модина и другая недвижимость на Скобелевской улице. И с нею связана ещё одна история, не менее интересная, чем та, о которой шла речь в первой статье. Глава 2. Промзона на Степной Переулок, строго перпендикулярный Скобелевской улице, но названный, по странной прихоти городских властей, её продолжением, брал свое начало на юго-западной окраине Нового поселения. Была эта самая окраина в первых годах прошлого века местом довольно-таки запущенным. Редкие попытки отдельных предпринимателей облагородить располагавшийся здесь сад Максимова оказывались не слишком успешными: синематограф, буфеты, куплетисты и прочие атрибуты «шикарного» места отдыха все как-то не приживались, и сад тихо зарастал бузиной и одичавшей сиренью. Покой старого еврейского кладбища тревожили разве что Михаил Борисович Краснянский (по должности – городской штейгер, а по призванию – краевед), пытавшийся сохранить для городской истории имена с еврейских надгробий, да местные черносотенцы, преследовавшие цели прямо противоположные. Между кладбищем и садом, на склоне темерницкого берега, были разбросаны строения вида явно промышленного, но тоже слегка обветшавшие. Когда-то, лет тридцать тому назад, выстроили здесь, в самом конце Степной улицы, соседи-конкуренты, ростовские купцы Чиликин и Калашников, свои мыловаренные заводы. Дело было по тем временам выгодное, и в начале последней четверти XIX века заводики пыхтели – аж дым коромыслом. Особенно – завод Петра Калашникова, выдававший «на-гора» 3 000 пудов мыла ежегодно. Производственные мощности Алексея Чиликина были скромнее – всего-то 500 пудов, но разницу в доходах он успешно компенсировал прибылью со своего кожевенно – овчинного завода. Его он выстроил здесь же, в конце Степной, и выпускал этот завод до полутора тысяч бычьих и до двух с половиной тысяч коровьих шкур в год (сведений о количестве овчин история не сохранила). Его сосед Калашников, к слову, свою деятельность мылом тоже не ограничивал – имел ещё вполне приличный свечной заводик. Правда, не в этих краях, а на Доломановском. Для лучшей «ориентировки на местности», взглянем на карту Ростова 1917 года:  1) Чтобы не запутаться в городской топонимике: начало нынешнего Гвардейского переулка изначально (~ до 1895 г.) относилось к улице Степной (той, что стала позднее Скобелевской, а ещё позднее – Красноармейской). А улица «Продолжение Скобелевской» (ставшая позднее Гвардейским переулком) в те времена начиналась от улицы Лермонтовской. Между 1894 и 1904 годом городскую карту малость перекроили и участок, расположенный между нынешними Красноармейской и Лермонтовской, присоединили к «Продолжению Скобелевской». . 2) Любопытно, что имения на Степной, владельцами которых были Калашников и Чиликин, чередуются. Оценочная стоимость их такова: №5 (Калашников) – 8000 руб., №7 (Чиликин) – 800, №9 (снова Калашников) – 1000, №11 (снова Чиликин) – 8000. Т.е. «просчитать» хозяйство Чиликина мы можем почти наверняка: №7 – это мыловаренный завод, а №11 – кожевенный. С Калашниковым так просто не получается (хотя скорее всего мыловаренным заводом был №5). Более того – остается не выясненным, чем был занят второй его участок Вернемся к заводам. Ко времени начала нашей прогулки их активная деятельность практически сошла на нет. Источники того времени указывают в качестве возможной причины конкуренцию, проигранную братьям Крестовниковым. Не исключено, что дело подпортили и местные, нахичеванские соперники (и о них, и о Крестовниковых можно прочитать здесь). А может быть сыновьям купцов-основателей этот род деятельности просто «не показался». Так или иначе, но Калашниковы переключились на торговлю, Чиликины – на комиссионерскую деятельность, а все три завода были практически остановлены. И запертые ворота их корпусов гармонично дополнили общую картину окрестного запустения. Но век-то на дворе был уже двадцатый. Промышленный Ростов стремительно развивался, дефицит земельных участков в городской черте давал себя знать. В общем, ветер перемен все настойчивей раскачивал верхушки лип Максимовского сада и пугал беспечных темерницких соловьев грохотом ржавого железа на крышах купеческих мыловарен. Ростовские хроники не позволяют отследить хронологию с точностью до дня, поэтому трудно сказать, кому именно следует отдать пальму первенства в событиях 1909 года, положивших начало крутому изменению облика этих мест. То ли - Владикавказской железной дороге, получившей, наконец, в свое распоряжение территорию Максимовского сада и заложившей в октябре того года первый камень дорожной больницы. То ли – ростовскому промышленнику и предпринимателю Хахладжеву, личности известной и в особых представлениях не нуждающейся. Издания прошлого века именовали Петра Власьевича табачным, мануфактурным и даже водочным королем. Табачный и водочный титулы были, пожалуй, некоторым преувеличением, а вот в мануфактурном деле ему равных действительно не было. Если же кому то все-таки нужна его визитная карточка, то, - пожалуйста, вот она, на углу Таганрогского проспекта и улицы Темерницкой:  Знаменитый доходный дом Хахладжева с гостиницей «Астория», в котором с трудом угадывается нынешний «Дом обуви». Именно в 1909 году Хахладжев выкупает у Калашникова имение под №9, и уже через год на его месте появляется ватная фабрика, продукция которой, надо понимать, была совсем не лишней в мануфактурном деле. Принадлежала фабрика Торговому дому «Хахладжев и Оганесов», управлял ею некто Сариев. Была она отстроена «с нуля» или имел место перенос ранее (с 1904 года) существовавшей фабрики того же владельца – об этом достоверной информации нет. Но, судя по заявленной стоимости оборудования (100 тысяч рублей), предприятие это должно было выглядеть весьма солидно. Для сравнения: оборудование завода Пастухова стоило в то время 85 тыс., завода Токарева – около 58 тыс., а о кирпичном заводе Епифанова, с его 3-я тысячами рублей, вроде как и говорить неловко. Превосходил этот показатель разве что Асмолов, со своей табачной фабрикой – 120 000 рублей. Даже если брать в расчет амортизацию – все равно цифра выглядит серьёзно. Железнодорожники от Хахладжева немного подотстали (больница приняла первых пациентов только весной 1911-го), но краешек будущей больничной территории на пр. Скобелевской уже выглядывал, занимая участок под №13. Этот краешек так и остался незастроенным и в дальнейшем был просто «вытеснен» оттуда более активными соседями (поэтому современная нумерация домов и сдвинута на один номер от дореволюционной). Зато в створе соседней, Ермоловской, улицы, корпуса будущей «железки» были очень даже заметны. Минула сотня лет, Ермоловская давно уже стала Филимоновской, но картина почти не изменилась:  Главный корпус новой больницы выглядел тогда вот так (современный вид на «Ростовском береге» уже представлялся):  Фасад корпуса выходил на Шестую улицу, то есть находился довольно далеко от места нашей прогулки. Но вернемся в 1909 год. Дело в том, что на пальму первенства был ещё и третий претендент: Алексей Чиликин решил не отставать от своего соседа и в том же году продал участок №7 (бывший мыловаренный завод) господину Минцу. Лев Осипович (Лейба Иоселевич) Минц тоже был в Ростове человеком не последним - держал две фабрики: по производству красок (на Пушкинской) и производству лаков (на Степной). Но то ли с идеей их объединения на пр. Скобелевской у него что-то не срослось, то ли, как достойный сын своего народа, он не смог пройти мимо выгодного гешефта. Короче, уже через год он бывшее чиликинское имение перепродал. И не кому-нибудь, а московскому Трехгорному товариществу по производству пива - прародителю известного впоследствии Бадаевского завода (во все времена не было Ростову покоя от этих москвичей).  Производить здесь пиво (а значит ввязываться в заведомо проигрышную конкуренцию с гремевшими на всю Россию местными пивными заводами) пивная Трехгорка, впрочем, не собиралась. Но быстренько отстроила чисто складские корпуса, да открыла пивную лавку на Никольском. И уже в скором времени звону колоколов, доносившемуся от церкви Всех Святых, весело вторил звон пивных бутылок с яркими московскими этикетками.  Чиликин и сыновья, наблюдая за всем этим делом, надо полагать, кусали себе локти: поторопились, продешевили. И поэтому с оставшейся частью своей недвижимости расставаться не спешили. Но наступил 1911 год и на пр. Скобелевской улицы появился уже несколько подзабытый нами Гирш-Григорий Модин. Появился не просто так, а с предложением, отказаться от которого семейство Чиликиных не смогло. И вскоре соседнее с хахладжевским имение №11 перешло из рук его многолетнего владельца в собственность господина Модина. Уж не знаю, на какой цене они сошлись, но даже чисто оценочная стоимость этого участка была вполне приличной по тогдашним меркам. Так что новому владельцу пришлось слегка раскошелиться. Впрочем, не похоже, чтобы подобные моменты его когда-либо смущали. Тем более что, как показало дальнейшее развитие событий, у Гирша Хаймовича были на это место далеко идущие планы. Глава 3. Улица №11 В следующий раз мы оказываемся на продолжении Скобелевской уже только в 1915 году - в списке опубликованных оценочных сборников случается трехлетний разрыв. И перемены, произошедшие за эти три года, встречают нас почти сразу за поворотом со Скобелевской на свежеуложенную мостовую её продолжения (знать, не оставили городские власти ходатайство Модина и Хахладжева без внимания). Участки №1 и №3, принадлежавшие Владикавказской железной дороге, мы оставляем за скобками нашего повествования: было там, судя по всему, всего одно малозначительное и не сохранившееся до наших дней строение (поэтому часто и нумерацию указывали слитно – 1/3). А вот у имения №5 владелец поменялся: последний из прежних собственников – Петр Калашников - тоже решился расстаться со своей недвижимостью. И теперь здесь хозяйничает Алексей Павлович Новосильцев, личность, примечательная во многих отношениях. Во-первых, он - сын хорошо знакомого читателям «Ростовского берега» купца Павла Новосильцева. Во-вторых, - и сам успел здесь «засветиться»: скорее всего, он и есть тот самый Новосильцев, который прятал коллекционные сокровища от красных комиссаров в ростовских подземельях (один из его адресов действительно находится вблизи от дома Черновой). А в-третьих, прежним владельцам недвижимости по пр. Скобелевской он тоже был знаком неплохо: именно в доме Чиликина на Кузнецкой располагался в свое время мыловаренный завод Новосильцева-старшего. С наследником, судя по всему, Павлу Новосильцеву повезло гораздо больше, чем его бывшему арендодателю: Алексей дело родителя не бросил и ко времени нашей прогулки самостоятельно управлял собственным заводом того же профиля на Доломановском (неподалеку от фабрики Панченко, при 37 рабочих). И вполне успешно торговал его продукцией в собственном магазине на углу Московской и Таганрогского проспекта. Какие виды имел младший Новосильцев на приобретенную недвижимость – сказать затруднительно. Большой пакгауз, единственный объект его хозяйства, дошедший до наших времен (пара ворот с северной стороны не оставляет никаких сомнений относительно его возраста), в равной степени мог быть использован как для производственных, так и для логистических целей.  На противоположной стороне улицы, аккурат напротив 5-го номера, разворачивается большое строительство. Строят новое 18-комплектное городское училище. То самое, о котором шла речь вот здесь. А Трехгорное пивное товарищество по-прежнему гремит бутылками за капитальным забором 7-го номера.  Забор этот, выстроенный с московской основательностью, цел до сих пор.Вертикальные колонны – конечно же, новодел. И проезд к Темернику, отделявший хозяйство москвичей от соседских владений, все ещё на месте. Ватная фабрика Хахладжева тоже продолжает выпускать свою мягкую продукцию. Но рядом с ней, на территории участка №9, появляется новое для нас «действующее лицо». До этого помещения, расположенные рядом с ватной фабрикой, рачительный хозяин Хахладжев сдавал в аренду. И даже промелькнул среди арендаторов смутным эхом прежних времен Южно-российский мыловаренный завод некоего А.Куковера. Видимо хлопоты с арендой того не стоили, и Петр Власьевич, по совету сына Николая, затеял на этом месте ещё одно собственное предприятие – винодельческий завод. Но все эти перемены блекнут, как только мы подходим к №11. И обнаруживаем на месте бывшего чиликинского имения – ни много, ни мало, – новую улицу (ай да Модин!). Собственного названия эта улица, правда, ещё не обрела. Так и именовалась, по старой памяти, просто №11 (хотя, по иронии судьбы, – улицы Нового поселения были номерными и заканчивались как раз Десятой, – название Одиннадцатой вполне бы ей подошло). В остальном это была самая, что ни на есть, полноценная улица, с четной и нечетной сторонами, по которым расположился аж 41 (!) новый объект недвижимости. Все они, как и положено, имели владельцев и оценочную стоимость, причем самую разную: были там и скромные строения, оцененные всего-то в 200 руб., и солидные особняки, стоимостью до двух с половиной тысяч. Имелись у домов и номера, правда, в связи с упомянутым отсутствием у улицы названия, выглядели они несколько нестандартно:  Можно, конечно, усомниться – а действительно ли это улица? Что ж, попробуем на неё заглянуть. Со стороны нынешнего Гвардейского это, правда, сделать довольно сложно: ЗАО «Донская кожа» (разговор о котором ещё впереди) де-факто приказало долго жить. И на обширной некогда заводской территории, как уж водится, свила свое гнездо стайка мелких арендаторов. Покой их оберегает строгая охрана, которая вежливо, но непреклонно всем дает понять, что несанкционированные прогулки по вверенной территории могут иметь не самые приятные последствия. На просьбу сделать несколько снимков от проходной она, впрочем, великодушно дает добро, за что ей – большое спасибо. Но, прежде чем взглянуть на эти снимки, давайте ещё раз бросим взгляд на карты, уже более современные: согласитесь, было бы странно, если бы улица в несколько десятков домов, возникнув ниоткуда, так же и исчезла бы, не оставив следа.  И след такой обнаруживается – в виде переулка Ученического, упирающегося, судя по карте, в забор донских кожевников как раз в том месте, где в прежние времена располагались владения Гирша Модина. Ну вот, а теперь посмотрим:  Как ни крути, а центральная заводская аллея очень даже подходит под объект наших поисков – и видом, и направлением. Определить точный возраст бывших заводских строений под гримом многочисленных ремонтов довольно сложно. Но нам-то точно и не надо – достаточно просто оценить вид постройки: до- или послереволюционный. А сделать это, с учетом различия в ментальности строителей, задача вполне посильная. Например, вот эти одноэтажные здания, с характерной формой оконных проемов – разве не из модинских времен?  Теперь обойдем нашу промзону и взглянем на потенциальную улицу Модина со стороны Темерника. Направление у нынешнего Ученического переулка то, что надо. Остается убедиться, что на нем присутствуют строения, возраст которых отвечает нашим предположениям. И в этом смысле все тоже складывается в пользу рассматриваемой гипотезы: старых домов, подходящего вида и оценочной стоимости, в Ученическом переулке хватает.   Правда, находятся они, зачастую, в весьма плачевном состоянии. Ощущение такое, что загляни мы сюда на пару лет позже, такого рода доказательств могло и не найтись. Но пока - все на месте и мы с полным правом можем констатировать, что находимся на той самой «улице Модина» во всей её современной красе.  Пронумерована она от Темерника (во времена Модина нумерация шла сверху) и заканчивается 21-м номером. Так что карты нас не обманывают, и забор кожевников действительно перерезал её строго посередине. Если пройти её до конца и свернуть по безымянному проулку налево, можно совершенно официально зайти «с тыла» на территорию железнодорожной больницы. Раз уж мы здесь – не станем отказываться от возможности лишний раз прогуляться по территории бывшего Максимовского сада. И заодно посмотрим с «внутренней» стороны на бывший №13 по продолжению Скобелевской. Впечатляет не слишком, но это именно он.  Сейчас зима и ветки деревьев не скрывают примыкающие к больничному забору старые здания. На них – тот же самый ремонтный грим, но кое-где, как и положено, уже проклюнулся через современную штукатурку старый кирпич, словно подсказывая ответ на вопрос – не с модинских ли времен эти корпуса? Похоже, что с них, родимых. А может даже – чем черт не шутит, - помнят эти кирпичи ещё и чиликинских кожевников?  Не слишком понятным остается происхождение современного названия – переулок Ученический. Логичнее было бы назвать его каким-нибудь Больничным. Тем более, насколько известно мне, каких-то приметных учебных заведений в здешней округе не наблюдается. Можно, конечно, предположить, что название отражает маршрут движения затемерницких учеников в новопоселенские школы, но в этом есть определенная натяжка. Оставим этот вопрос для авторов будущих комментариев. Также, как и вопрос о именовании продолжения Скобелевской в 30-е годы (не именем же бывшего царского генерала ей было называться; есть две версии на этот счет - продолжение Красноармейской и переулок Широкий – но обе пока не слишком убедительны). Мы же вернемся в начало прошлого века и присмотримся внимательнее к списку новоселов новой ростовской улицы. Выглядит он, в общем-то, довольно заурядно. Но есть и пара любопытных персонажей. Вот, например, хозяин дома номер 11-8, Соломон Менделевич Хейфиц. Знакомая какая-то фамилия … Ба, да это же сосед Модина по переулку Никольскому. Причем там он тоже обзавелся недвижимостью практически одновременно с Модиным. Совпадение? Или – давний приятель? А может быть - родственник? А возможно Гирш Модин просто был большим ценителем бильярда? Ведь Соломон Хейфиц – это управляющий знаменитой ростовской биллиардной фабрикой Якова Гоца, славившейся своими столами на всю Россию:  Дом по соседству с Хейфицем уже успел арендовать у его владельца, Ивана Драчева, господин Голобородько, личность весьма востребованная в широко известном своими мельницами Ростове: специализировался он на изготовлении и ремонте мельничного оборудования. Чем и занимался в №11-10. Присматривается к этим местам и инженер Глузман, торгующий разной заграничной техникой: станками, двигателями и электрическими машинами. Вообще, на этой улице были домовладения на любой вкус: относительно приличные особняки, деревянные домишки, небольшие промышленные предприятия и, хоть этот термин уже из других времен, - «вороньи слободки» для «черных картузов», работавших на этих самых предприятиях. Себя, любимого, Гирш Хаймович, тоже, естественно не забыл. По состоянию на 1915 год за ним числилось 13 домовладений по «улице №11». Вполне допускаю, что часть из них он ещё просто не успел пристроить. Но лучшие, те что были в самом начале, выходившем на пр. Скобелевской, наверняка планировал оставить за собой и на будущее. Тем более что в одном из этих домов уже вовсю оборудовалась некая деревообрабатывающая фабрика. Гадать о том, что собирался производить на ней господин Модин – мебель, ящичный товар или тривиальную штукатурную дранку можно долго. Тем более что ни в одном из справочников тех лет никаких следов её деятельности вы не обнаружите. А между тем, фабрика работала на всю катушку, и ветерок с Темерника исправно гонял по «улице Модина» свежие опилки. Правда, принадлежала она уже совсем другому, как сказали бы сейчас, юридическому лицу – Торговому дому «Заславский М. и Ко». Что уж там была за Ко – неизвестно, а вот сам господин Заславский для нас – личность небезынтересная. Но церемонию знакомства с ним придется немного отложить, поскольку пришла пора ответить на давно занимавший всех вопрос о роде занятий нашего главного героя. . Источники: Указаны во второй части материала. | |
| Категория: Из истории Ростова | Добавил: poruchik (02.03.2013) | Автор: poruchik | |
| Просмотров: 5022 | Нравится: 0 | Комментарии: 12 | |
| Всего комментариев: 12 | ||||||||||||
| ||||||||||||
Copyright MyCorp © 2024 | 