[03.08.2024] | |
Не было, не было, ... и вот, ОПЯТЬ!(Посвящается Селене))))) (2) |
[23.02.2024] | |
С днем Защитника Отечества! (0) |
[23.02.2024] | |
23 февраля - праздник наших мужчин! (0) |
Статьи » История Донского края » Люди, известные и не очень. |
. Именно так – просто Певнев, без имени и без отчества. И вовсе не от недостатка уважения к главному герою этой статьи. Просто не известны мне ни имя его, ни отчество. По крайней мере – не известны точно. Сама же идея материала возникла после одного из прочтений Сашиной статьи, посвященной Кузьмину. Если конкретно – той её части, где автор высказывает сожаление по поводу отсутствия фотоизображения бывшего Городского Головы. Что тут скажешь: его действительно недостает. И подумалось – ведь наверняка лежит в чьем-нибудь семейном (а может и музейном) архиве такое фото. А владельцы архива даже и не догадываются, что это за важный господин смотрит на них с выцветшей фотокарточки работы какого-нибудь Антонопуло. Да и когда он в последний раз пересматривался, этот старый архив … В общем, далее мысль естественным образом перекочевала к архиву собственному. Фотографии Кузьмина там, конечно же, нет. Но, как водится, есть несколько снимков то ли чьих-то забытых друзей, то ли - совсем уж дальних родственников, сведения о которых безнадежно утрачены за давностью лет. Один из снимков очень даже попадал под ход означенной мысли, повторяя ситуацию с Кузьминым с точностью до наоборот: фото как раз в наличии, а вот информация – … Из дополнительных сведений имелось только две пометки на обороте фотокарточки: полустертая карандашная надпись «Певнев, муж Марты» и выцветший штамп азовской фотомастерской Ф.И. Оськина. По поводу надписи особо обольщаться не приходилось: источник её происхождения был хорошо известен. Много лет тому назад, как и положено – где-то в средней школе, случился у меня первый приступ интереса к семейной истории. И таким вот недолговечным способом фиксировал я то, что считал особенно важным в рассказах и комментариях моей бабушки. Лаконичность не смущала - предполагалось, что все остальное, естественно, не забуду и так. Засада, как говорят теперь, заключалась в том, что ни фрейлин Императорского двора, ни даже какого-нибудь захудалого красного комбрига среди родственников не обнаружилось. И интерес к семейным хроникам сам собой утих до более зрелого возраста. Когда же этот возраст, наконец, настал, оказалось, что надежды на память были излишне оптимистичными, а уточнять забытые детали уже не у кого. Поэтому сегодня добавить к карандашной пометке я могу совсем не много. Марта (по семейному – Марточка, а по девичьему паспорту – Марта Яковлевна Лопатенкова) приходилась моей бабушке двоюродной сестрой. Вот она, Марта: на левом снимке – со своей матушкой, а справа – в компании с братом Василием и другими родственниками. Родом все они были из того самого «помещичьего края», столь замечательно описанного Андреем. Только немного севернее – расположенная в верховьях Тузлова Бобриковская волость сейчас разделена надвое границей с Украиной. Так что и полковник Бобриков, и генералы с не самой казачьей фамилией Миллеры – это все персонажи моей семейной истории. Ещё одной характерной особенностью тех мест было значительное число немецких колоний-поселений. Помниться, когда впервые пришлось вплотную столкнуться с мемуарными материалами, касающимися Русской армии генерала Врангеля, очень удивило количество упоминаний этих самых колоний в оперативных сводках. Временами возникало ощущение, что речь идет об описании боевых действий не в Северной Таврии, а где-нибудь в Западной Померании. Восточная граница области распространения немецких поселений как раз и заканчивался в Миусском округе ВВД, где сплошь и рядом Мало-Екатериновки и Верхне-Тузловки мирно соседствовали с Фридрихсфельдами и Любенталями. Не знаю уж, на ком женились или с кем дружили мои предки, но вполне могу предположить, что имя «Марта» (прямо скажем, не слишком характерное для семей выходцев из малороссийских губерний) связано с таким вот близким соседством. Но вернемся к нашему главному герою. Родственники мои особой зажиточностью не отличались и, как они сами шутили, жизнь их порою вполне соответствовала названию места проживания (слобода Голодаевка). Поэтому появление у одной из родственниц богатого и успешного жениха (сейчас бы сказали - «вышла замуж за крутого»), стало событием, которое оставило след в семейных преданиях. Фамилия новообретенного родственника была Певнев. Или, в соответствии с правилами грамматики того времени, – Пѣвневъ. Легкой жизни поиск информации по нему не обещал: фамилия эта в наших южных краях достаточно распространенная. К примеру, нынешний атаман Кубанского казачьего войска за рубежом (преемник легендарного атамана Науменко) – тоже Певнев. А десятилетнее пребывание другого однофамильца нашего героя (судя по трудовой биографии – вряд ли родственника) на посту мэра г. Азова делало интернет-поиск по запросу «певнев азов» занятием абсолютно бесперспективным. Но оказалось, что не все так безнадежно. Список Певневых, оставивших сколько-нибудь заметный след в истории донского предпринимательства, быстро сузился до трех человек. Не хочу утомлять читателей обилием скрин-шотов страниц различных справочников и памятных книжек, поэтому ограничусь одной иллюстрацией: Примерно таким вот образом выглядели в начале прошлого века все упомянутые справочники на страницах, описывающих торговлю кожевенным товаром в Ростове-на-Дону. Более того, выяснилось, что трое купцов-кожевников Певневых были связаны самыми тесными родственными узами. Все вместе они составляли Торговое товарищество «Певнев и сыновья», уверенно заявившее о себе на донских рынках как раз на границе XIX и XX веков. Возглавлял дело, понятно, отец, Авксентий Сергеевич. А помогали ему двое сыновей: Сергей Авксентьевич (судя по имени и по роли в торговых делах – старший сын) и Поликарп Авксентьевич (соответственно – младший). Специализировались Певневы, как уже было сказано, на торговле кожевенным товаром. А значит, в первую голову, – натуральными кожами, как таковыми. То есть - юфть, чепрак, шевро и т.д., необходимые, прежде всего, для нужд обувного производства. Вполне вероятно – ещё и шорными изделиями да кожаной амуницией в качестве сопутствующих товаров. Стоит отметить, что в тех справочниках, где предметы торговли разделялись по классам (или разрядам) товар Певневых всегда относился к 1-му классу. Поскольку торговля обувью оказалась областью как бы смежной, вскоре Певневы освоили и её. С определенного момента внутри их Торгового дома возникает «разделение труда»: глава предприятия с младшим сыном продолжают традиционную для них кожевенную торговлю, а старшего сына Сергея «бросают на развитие» направления торговли обувной. С этой задачей он справляется вполне успешно: в скором времени оптово-розничная торговля обувью С.А. Певнева уже фигурирует в справочниках на равных с другими торговыми предприятиями Товарищества. Более того – он даже, выражаясь современным языком, расширил географию продаж, добавив к уже имевшемуся представительству Певневых в Кагальнике ещё одно – в Азове, на Базарной площади. Последнее обстоятельство очень даже немаловажно в нашем историческом пасьянсе, если вспомнить про штамп азовского фотографа Оськина на исходном фотоснимке. Впрочем, в Ростове торговые прилавки Певневых тоже располагались отнюдь не на городских окраинах. И хотя время от времени арендуемые ими помещения меняли адреса, все они оставались в границах практически одного городского квартала, непосредственно прилегающего к территории Нового базара. Для целей обозначения расположения торговых точек Певневых позволю себе воспользоваться Сашиной вырезкой. Она хоть и относится к дому Мухина, захватывает «певневские» торговые места в полном объеме. Адреса разных лет (городской корпус Нового базара, Большой (Столыпинский) проспект, 25 и 27, Московская 99) обозначены на схеме синими треугольниками. На двух следующих фотокарточках – всем известный доходный дом Шендерова. Певневы успели поторговать и в нем. Но в доме №25 по Большому проспекту (в левой части одной из открыток можно рассмотреть и его, правда, преимущественно крышу) их торговые точки располагались дольше всего. Проживали Певневы тоже неподалеку от своих торговых предприятий. Авксентий Сергеевич собственностью в Ростове по неизвестным нам причинам не обзавелся и квартировал вместе с младшим сыном Поликарпом в особняке Холодняковых по адресу Канкринская, 8. Особняк этот, находившийся неподалеку от угла нынешних Буденновского/Ульяновской, к сожалению, не сохранился. Так что составить представление о месте жительства Певнева-старшего у нас не получится. Сергей Певнев подошел к жилищному вопросу более решительно и в самом начале ХХ века (впрочем, может статься, что и в конце XIX-го) приобрел у господина Бахрушина двухэтажный особняк на улице Рождественской. Так что путь из дома до дверей рабочего кабинета занимал у него от силы минут пять. Правда, как это нередко бывает с ростовскими справочниками, с расположением этого дома возникла известная путаница. Связана она с тем, что купеческий особняк оценочной стоимостью в 3 200 рубликов и скромный соседский домик, оцененный всего-то в 300 целковых, почему-то время от времени меняются в справочниках местами и, соответственно, номерами. В жизни такие рокировки реальных строений вряд ли были возможны. К тому же, современная нумерация домов по улице Обороны (редкий случай) - полностью совпадает с дореволюционной. В этом легко убедится, взглянув на следующий снимок. Так что мы практически со 100%-й уверенностью можем определить те самые ворота дома №99 по бывшей Рождественской улице, из которых выходил по утрам преуспевающий торговец Сергей Певнев, отправляясь к своим обувным прилавкам. Правда, выглядит ныне особнячок, прямо скажем, не по-купечески, а уж в декорациях нынешней ростовской зимы – и подавно. Поэтому, чтобы представить, как тут все было лет сто тому назад, придется очень и очень поднапрячь воображение. Любопытно, что по соседству с Сергеем Певневым (через дом) проживал прямой конкурент их Торгового дома, тоже кожевенный торговец Иван Калмыков. Товар Ивана Александровича, правда, ростовские справочники оценивали на разряд, а то и на два ниже, чем соседский. Но зато торговые площади (Большой проспект, 29) были совсем рядом с певневскими. Этим примечательным обстоятельством упоминания о Певневых и их торговом деле в доступных источниках исчерпываются. Понимаю, что объем собранной информации все равно выглядит несколько ограниченным, поэтому основываясь не столько на нем, сколько на собственной безграничной интуиции рискну предположить, что на приведенной в начале материала фотографии мы видим успешного ростовского торговца и предпринимателя начала XX века Сергея Авксентьевича Певнева. Впрочем, как любят выражаться в наших СМИ, точка зрения автора вовсе не обязательно должна совпасть с точкой зрения редакции. PS: Отвлекаясь в сторону от основной темы: во время виртуальных путешествий по улице Рождественской возник один не очень ясный для меня момент. Не открою Америки, если скажу, что кварталы старого Ростова, ограниченные улицами Воронцовской и Почтовой (юг/север), Казанским переулком и Большим проспектом (запад/восток) были средоточием ростовских синагог. Места расположения их, равно как и всевозможных сопутствующих учебных и административных учреждений, подробно описаны во многих источниках, до Малаховского включительно. Но что-то не припоминаю я нигде адреса Рождественская 97 (того самого, что на одной из иллюстраций к основному материалу). Хотя по всем справочникам-оценкам – черным по белому: Ростовская хоральная синагога. Понятно, что речь не идет о синагоге, как таковой. Но, собственно, только это и понятно. Источники: личный архив и справочники ДГПБ Фото: личный архив; снимки дома Шендерова – многократно встречаются в Сети, конкретные адреса не сохранились. .
| |
Категория: Люди, известные и не очень. | Добавил: poruchik (12.01.2013) | Автор: poruchik | |
Просмотров: 4028 | Нравится: 0 | Комментарии: 13
| Теги: | |