Приветствую Вас Гость!
У природы нет плохой погоды
Каталог статей
Новые события, флейм
| [03.08.2024] | |
| Не было, не было, ... и вот, ОПЯТЬ!(Посвящается Селене))))) (2) | |
| [23.02.2024] | |
| С днем Защитника Отечества! (0) | |
| [23.02.2024] | |
| 23 февраля - праздник наших мужчин! (0) | |
Обсуждения
Спасибо сердечное! И за конфеты, и за печенье, и особая благодарн
Selena
05.08.2024
А больничная - это Михайло-Архангельская? А Владимирская тогда в
Helen
03.08.2024
Леночка, с днем рождения! Я оставила поздравление под когда-то со
Helen
03.08.2024
Огромное спасибо всем за добрые слова и пожелания! Я сегодня с уд
Alex272
04.07.2024
С днем рождения, Саша! Самое главное пожелание - здоровья! Чтобы
Helen
04.07.2024
Сегодня вновь мы поздравляем нашего дорогого Александра (Alex272)
Selena
04.07.2024
Да уж, этому разводу с телефоном уж 10 лет! А ловятся до сих пор.
Серго
23.02.2024
Сколько уже вариантов развода сочинено! Жуть. Конечно, это была а
Alex272
21.02.2024
Когда пытаются что-то навязать или развести на деньги плачущими г
Helen
21.02.2024
Время идёт, люди меняются. Меняются в самом прямом смысле. Судя п
Alex272
24.01.2024
Статистика
Онлайн всего: 3
Гостей: 3
Пользователей: 0
Форма входа
Поиск
Картинная галерея
Записная книжка
Последние комментарии к статьям
Ох, ё-моё! Если бы не Вы, Александр, я никогда бы не узнала об это
Helen
17.11.2024
Ну и кто был архитектором первого дома?
mnpopov
09.11.2024
Спасибо за отзыв, Александр!
Alex272
09.11.2024
Потрясающе интересный и неожиданный материал
alex_sharm
08.11.2024
Но личные имперские замашки, это ведь тоже очень сильно!))
Alex272
07.11.2024
"...возымели ожеланить свои желания..." - сильно сказано
Selena
07.11.2024
Александр, почту проверил, за исключением тех модерновых каталогов
roberrirpg
05.11.2024
Совсем забыл про почту, спасибо!
roberrirpg
05.11.2024
Спасибо, Roberrirpg. Приятно удивлён красивой подачей бывших чёрно
Alex272
04.11.2024
Alex272, спасибо огромное за дополнения!)
roberrirpg
04.11.2024
Статьи, очерки, зарисовки
| Статьи » История Донского края » Люди, известные и не очень. |
При использовании материалов сайта активная гиперссылка обязательна.
ДОКТОР ТКАЧЁВ
| Роман, это тот же рассказ, только большой – пребольшой, и почти без картинок. Сегодня почитателей этого жанра довольно мало, да я и сам не такой их любитель, но этот роман… Жизнь этого человека - самый настоящий и самый лучший роман. Большой, красивый и вместе с тем, страшный. Прочтите, очень рекомендую. Роман о настоящем человеке, а что самое неприятное, … давно и неблагодарно, забытом РОСТОВЧАНИНЕ. Авторство материалов этого романа принадлежит не мне. Авторы коллективные – «Приазовский Край» и «Донская речь». Мои только комментарии. Для первоначального знакомства с нашим персонажем адресую читателя сначала к уже имеющемуся на «Ростовбереге» материалу. Это здесь. Наш герой, старый доктор Ткачёв Георгий Иванович, здесь представлен словами советского «историка», в отношении которого к историческим личностям, было не понять чего больше – политики и идеологии или настоящего исторического повествования. Да, он был семейным доктором для многих состоятельных горожан, но он и принимал простых людей. И брал с них, далеко не 25 рублей за визит. Кстати, если взглянуть на любую массовую общественно-литературную газету 19-20 веков, нельзя не заметить на самых первых листах газеты, рекламных блоков от полусотни самых разнообразных врачей. Все они к себе зазывали, обещали чудесные способы лечения, а вот громко прозвучало в истории города, наверное, всего десятка имён, а уж, таких как доктор Ткачёв, вообще более не было.… Иначе, говоря, если это бы был, как заявлял тов. Швецов, самый настоящий скряга и самодур – были ли бы такими его похороны? «Приазовский Край» 1897.01.20 - «Похороны Г.И.Ткачёва.  Вчера 19.01., при давно небывалом в Ростове стечении народа состоялись похороны Г.И.Т. Уже с самого раннего утра Покровская церковь, куда был перенесён прах Г.И., стала наполняться молящимися, пришедшими отдать последний долг памяти усопшему. К началу заупокойной литургии, которая была совершена протоиереем о. М.Протоповичем, соборно с городским духовенством, в церковь прибыли представители городского общественного управления г.г. Ростова Нахичевани, именитые граждане, врачи, учителя начальных городских училищ, воспитанники и воспитанницы школ, устроенных на средства покойного жертвователя и должностные лица. У гроба стали гласные Ростовской городской думы, явившиеся на похороны почти в полном составе и учащиеся. Обряд погребения, согласно желанию, выраженному Г.И.Т-вым незадолго до его кончины, совершался без всякой торжественности, причем на гроб не было возложено никаких венков. Если бы не многочисленная толпа народа, переполнившая церковный погост и прилегающие к церкви улицы, можно было бы подумать, что хоронят какого ни будь малоизвестного обывателя, ничем не ознаменовавшего всей своей прожитой жизни и деятельности. По окончании заупокойной литургии, священником А.Данниковым было произнесено слово, в котором он обрисовал нравственную личность покойного, как неутомимого общественного деятеля и отзывчивого на добрые дела человека. После этого был совершен обряд отпевания, во время которого священник о. Л.Крещановский произнёс речь: «Убежденный враг тьмы и невежества», сказал о.Л.К., - «покойный всегда являлся неутомимым защитником общественных интересов и общественной правды. Обиженные и угнетённые находили в нём своего покровителя. Особенную же, заботливость покойный проявил в деле начального народного образования. Не мало трудов и энергии он приложил к тому, чтобы улучшить положение беднейшего населения г.Ростова. Все эти труды дают право сказать, что своей щедротой и своею общественной деятельностью Г.И. стяжал себе неувядаемый венок славы. Имя его никогда не умрёт, о нём будут помнить все те, которые будут пользоваться щедротами от его трудов и усилий, направленных к благу ближних». Затем заговорил один из учеников 2-классной церковно-приходской школы, попечителем которой состоял покойный. «Мы, - сказал юный оратор, - питомцы твоими заботами учрежденного училища, со слезами у гроба твоего приносим тебе нашу ученическую благодарность за твои родительские заботы о нас. Ты оставил нас, и мы оплакиваем нашу разлуку с тобою. Но оставив нас телом, ты не перестал пребывать с нами духом, ибо не оставил нас и школы нашей без попечения. Эта твоя забота и служит для нас утешением в эти печальные дни твоей кончины. Твоё доброе имя навсегда памятно будет в сердцах питомцев Покровской школы. Благодарные родители наши и мы, дети их, молим и будем молить Творца, чтобы он даровал тебе вечный блаженный покой в своих обителях. Молитва эта, а с нею и память о тебе, да будет залогом нашей любви и глубокого уважения к тебе, дорогой наш попечитель». После этого протоиерей о. Прокопович произнёс прочувствованное слово. Речи духовных ораторов произвели на присутствующих сильное впечатление. По окончании обряда отпевания, гроб был вынесен из церкви на руках гласными думы и похоронный кортеж направился к вырытой у западной стороны церкви, могиле, где останки покойного были преданы земле». Могу согласиться с возражающими - это похороны. На них всегда принято говорить всякие добрые и тёплые слова. А, каким он был при жизни? Проработав немало самого разнообразного материала, я очень расположился к своему персонажу, и поэтому не поленился и переписал несколько прижизненных рассказов, опубликованных в дни празднования 50-летия врачебной деятельности доктора, и это, я считаю, стоило того. Здесь доктор, это и человек с его сложной и богатой биографией, это и доктор, и беспристрастный и откровенный гласный городской думы и честный и непримиримый общественный деятель старого Ростова, а главное, добрый и порядочный человек. Итак, 1-й рассказ из 1894 года (речевые обороты старых лет сохранены): «Г.И.ТКАЧЁВ (биографические сведения)». «Виновник завтрашнего юбилейного торжества, доктор медицины Георгий Иванович Ткачев, окончил курс, единственной в то время, гимназии в 1838 году (а сам он 1819 года рождения) и вступил в университет на медицинский факультет, по окончании которого в 1842 г. отправился в Петербург и был прикомандирован ко 2-му сухопутному госпиталю (ныне клинический), где тогда наш знаменитый хирург Пирогов начал свои занятия, после перевода его из г. Юрьева (Дерпт). Через 2 года Г.И. был определён в лейб-гвардии волынский полк, где служа, он начал готовиться к экзамену на степень доктора медицины. Диплом получил 03.07.1848 г. затем, в 1850 году он держал экзамен при военно-медицинской академии на практическую степень акушера, и в том же году, расстроивши своё здоровье, по совету врачей, должен был уехать на юг России. Сначала молодой медик решил было уехать с этой целью в западный край, изобиловавший лихорадочными местами, а в то время существовала ещё теория, по которой грудных больных посылали именно в лихорадочные места. Проживавший в г. Новочеркасске доктор Кушнарёв написал Г.И., что бы он приехал сюда, на Дон, т.к. на Дону найдётся не менее, если не более таких, лихорадочных мест. И вот Г.И. приехал в Новочеркасск и остановился в квартире у д-ра Кушнарёва. Здесь на первое время болезнь его ещё более усилилась, но потом, когда здоровье восстановилось, Г.И. начал заниматься практикой в квартире своего, же приятеля - товарища. Несколько сделанных им удачных операций сделали ему известность и за пределами Новочеркасска, так, что больные начали стекаться к нему из Ростова и Нахичевани. Вскоре после этого д-р Ткачев переехал в Ростов, где и поселился. Отсюда он ездил 6 раз за границу, причем больше всего проживал в Париже и Вене, где слушал лекции корифеев того времени - Вельцо, Мезанева, Труссо, Булье (в Париже), Школу, Опольцере, Тюрне (в Вене) и других. Г.И. был всегда неутомимым тружеником и если у него явилась, какая ни будь, идея, то для достижения её, он не жален ни сил, ни своего здоровья. Большой интерес в этом отношении могут служить письма его товарищей. Нам представилась возможность прочесть два письма, полученных юбиляром ещё на днях от некоторых его старых приятелей после того, как опубликовано, было о его пожертвовании 75 тысяч на стипендии при харьковском университете. Вот, что пишет ему, между прочим, полковник Н., служивший когда-то в кавалергардском полку, а теперь проживающий в Могилёвской губернии в собственном имении: «Вы помните, как в моей квартире, в кавалергардском полку, Вы летом, приготовлялись держать экзамен в военно-медицинскую академию на доктора медицины, я думал, что Вы умрёте от истощения. А теперь, … по истине, нельзя не согласиться с тем мнением, что при встрече с Вами надо снимать шляпу… Конечно, этаких людей немного найдется в России. Я не считал, что Вы всё ещё находитесь в живых, настолько Ваша комплекция была слабой и хилой. Вы как Вольтер, который всегда казался дышащим на ладан, а между тем, прожил 80 лет….». Другой знакомый Г.И., г-н Л…, пишет ему: «Я знал д-ра Ткачева из Петербурга. Не Вы ли тот, о ком пишут в газетах? Правду сказать, мы и не думали, зная Вас хилым и слабым, чтобы Вы могли дожить до такого возраста, особенно ведя такую труженическую даже аскетическую, жизнь, когда Вы собирались держать экзамен на степень доктора медицины. Я часто вспоминал в своём семействе, как Вы, живя при батальонном лазарете лейб-гвардии волынского полка, в дер. Гостилице (в 25 верстах от Ораниебаума), в то время спаи на скамейке шириной всего в две четверти, с камнем под головой, чтобы не проспать более 4-х часов ночь, как Вы себе сами назначили. Я бы этому не поверил, если бы сам не видел, при моём посещении Вас, когда Вы заболели. Я помню Вашу строгую жизнь и полагаю, что только она и поддерживала Вас на белом свете….». С 60-х годов Г.И. начинает выдвигаться в Ростове, как видный общественный деятель. Человек борьбы, по преимуществу, он всегда берёт под свою защиту интересы города, причём часто остаётся один против всего остального состава думы. Ему г. Ростов обязан раскрытием целого ряда злоупотреблений в городском управлении. И до последнего времени Г.И. как гласный думы ни разу не изменил своей заветной идее служения городу и с одинаковой стойкостью и бодростью духа ратовал за городские интересы, в назидание многим. Следует при этом заметить, что он не пропускал ни одного заседания, разве лишь в тяжелых случаях болезни, что случалось с ним очень редко. Помимо того маститый юбиляр проявил много энергии и умения в деле ведения сельского хозяйства. С целью ознакомить наш край с новыми усовершенствованными земледельческими орудиями, он взял в аренду от правительства участок земли в ростовском уезде, в 1.500 десятин, с обязательством ввести в нём лучшие современные орудия, завести образцовое садоводство, птицеводство, овцеводство и прочие отрасли сельского хозяйства, что и выполнил, относясь с большой любовью и присущей ему энергией к делу. Но по доносу одного лица бывшему в то время, министру Зелёному о том, что ни одно из условий не выполнено Г.И., и что это не ферма, а какое-то запустение, был командирован экстренно чиновник особых поручений, д.с.с. Щепкин, который наоборот поражен был всем им виденным, и по докладу министра, в Бозе почившему императору Александру 2-у, упомянутый участок в 1.500 десятин повелено было отдать в собственность доктору Ткачеву на весьма выгодных и лестных для него условиях. Занимаясь сельским хозяйством, Г.И. первым ввел в нашем крае сеялки, косилки и жатвенные машины, в то время, едва только появившиеся и получившие премии во Франции. И теперь ещё Г.И. вспоминает с особым удовольствием, как он по целым дням не слезал с лошади на которой он верхом объезжал весь свой участок и отдавал те или другие приказания. Бывали случаи, когда он по неделям не бывал дома, а всё скакал по полям на возлюбленной своей верховой лошади. Недавно только, чтобы не отвлекаться самому, и не отвлекать сына, который воспитывался в училище правоведения от предначертанного пути, г. Ткачев продал всё своё имение и с тех пор безвыездно живет в Ростове, служа по-прежнему обществу, как неутомимый врач и общественный деятель»; Рассказ 2-й: Г.И.ТКАЧЁВ, КАК ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ. Г.И.Ткачёв вступил в состав гласных ростовской думы с введения у нас городового положения и с тех пор не перестаёт относиться к обсуждению вопросов городской жизни со свойственной ему энергией. С самого начала своей общественной деятельности он не ограничивался узким кругом своей специальности, а посвящал своё внимание всем, стоявшим на очереди, делам. За 11 лет, по имеющимся у нас сведениям, Г.И. из двухсот семидесяти заседаний, посетил двести шестнадцать, и надо помнить, при этом, что ещё действовало старое городовое положение, не вменявшее гласным в обязанность под страхом штрафов, посещение заседаний. Думские журналы пестрят именем гласного Ткачева: он постоянно что ни будь делает. То возражает, то указывает на незамеченные спорящими, детали обсуждаемого вопроса, то вносит предложения, готовит речи, участвует во всевозможных комиссиях и т.д.. Было бы крайне утомительно приводить отдельные мнения Г.И. по той массе вопросов, в обсуждении которых он принимал деятельное участие. Мнения эти, по большей части, даже не характерны для Г.И., т.к. высказывать приходилось их по мелким делам. Цель наша - набросок портрета нашего юбиляра, как общественного деятеля , лучше всего достигается передачей некоторых подробностей, из пресловутых «Ткачевских инцидентов» в памятное лорд-мерство покойного А.М.Байкова. Благодаря обязательным свойствам своей, во многих отношениях, выдающейся личности, Байков сплотил вокруг себя преданное подавляющее большинство, и что бы выступить в таких условиях в оппозиции, не видя почти ни какого отклика и участия окружающих, а наоборот, встречая лишь одно осуждение, требовался бы необходимый запас энергии и мужества. Всякий, кто знаком с обстановкой нашей мало культурной провинциальной жизни, знает как тяжело выступать против прочно осевших и утвердившихся общественных симпатий, как рискованно под час открыто осуждать то, чему все, если не исключаются, то глубоко верят. Борьба Г.И. с установившейся тогда «политикой» в ведении городского хозяйства достигла своей кульминационной точки в заявлении его, поданном в городскую управу 23.07 1885 г.и послужившем предметом бурного, можно сказать, исторического заседания 19.09 того же года. Это вообще одна из наиболее интересных страничек в истории нашего самоуправления. Вот, в выдержках из думских журналов, сущность этого знаменитого заявления : «в заседании думы 18.07.1885 городским головой был представлен на утверждение г.г. гласных результат торгов на постройку зданий для пожарных депо на Новом поселении и на берегу реки Дон суммой более 15 тыс. рублей, а между тем, ни сметы, ни чертежей не было представлено, наконец, думе не были представлены и необходимость этих зданий, ни источники пополнения расходов на постройки. Не разрешая вопроса, имела ли управа, на то право, нам желательно было бы увериться в логичности её выводов, а поэтому прошу думу потребовать у городовой управы обстоятельную справку о поступлениях по смете и об имеющихся избытках в кассе, которые как не получившие сметного назначения, управа предлагает употребить на полезные для города постройки.... В ожидании получения доклада о кассовых избытках, я не могу не указать, что до настоящего числа, т.е. 29.07., городская управа до сих пор не уплатила в счет погашения долга государственному банку около 30 тыс. рублей. Действовать таким образом, значит действовать вопреки всяким экономическим расчетам, значит вести городскую кассу к верному разорению…. Она (управа) не представила проекта и смет, а только ограничилась лишь тем, что показала их финансовая комиссия, забыв, что финансовая комиссия, не дума. Дума имеет свои глаза, свои мозги, и не всегда находит одобренное финансовой комиссией, действительно, стоящим одобрения. При таком непозволительном упущении управы и неисполнении ею своих обязанностей, утверждать торги не следует и позволять постройки, тем более нельзя. … По этим причинам, сооружение помянутых построек не настоятельной необходимости, до времени уплаты процентов и погашения долга банку, запущенных в настоящее время управой и скрываемых от думы, разрешать не следует». Минуя интересные объяснения и речь городского головы, А.М.Байкова, укажем на резолюцию думы, редактированную таким образом: «все обвинения , возводимые на городскую управу гласным Ткачевым, дума признает голословными, т.е. ни на чём не основанными и прямо противоречащими действительному положению дел». Кроме этого, думой было преподнесено управе что-то вроде адреса, в котором выражалось доверие и признательность за «честную, разумную и успешную деятельность в пользу города». Факт этот достаточно ясно свидетельствует, что страстную оппозицию Г.И. дума порицала и скорбела по поводу «незаслуженно тяжелых обвинений». Однако, почти полное одиночество , явное не сочувствие большинства не сломили энергии Г.И., и в заседании 26.11.85 ему приходится выслушать тяжелое обвинение думы: «признать заявление гласного Г.И.Т. о неправильностях, будто бы, допущенных городской управой, при выдаче разрешений на содержание в 1885 г. заведений с раздробительной продажей крепких напитков, не основательным, почему оставить таковое заявление без последствий, а действия управы по выдаче упомянутых разрешений заслуживающими полного доверия». Затем, в заседании 20.03 1887 городской голова довёл до сведения думы, что по вопросу об отдаче с подряда замощения улиц инженеру Лукомскому, гласный Ткачев, оставаясь при особом мнении, взял журнал предшествовавшего заседания, и когда дума была занята обсуждением текущих дел, ушел с ним в другую комнату, где вопреки общепринятому порядку, не приложил к журналу своего особого мнения, а написал его в самом журнале в выражениях, «не соответствующих достоинству того учреждению, членом которого он сам состоит». По этому поводу гласный Баташев, поддержанный многими другими гласными, предложил собранию выразить Г.И. порицание. Наступает 30.11 1887 г. и в заседании гласных городской голова знакомит думу «с исключительными событиями, пережитыми городским управлением с 27.08», когда он в последний раз председательствовал на собрании гласных. Началось дело с того, что Г.И.Т. и И.И.Авилов (ныне покойный), подали Екатеринославскому губернатору с изложением злоупотреблений в городской управе. Они указывали на растрату, оказавшуюся после смерти члена управы С.В.Журавлева, сообщали, что касса не ревизуется, что от неё имеются двойные ключи, что управа допускает неправильное расходование городских сумм, что после вскрытия растраты и неправильных расходов, управа прибегла к целому ряду ложных удостоверений губернскому начальству. Вводя разные другие обвинения на городского голову и управу, г. Ткачев просил скорейшего назначения следствия, чтобы не скрылись следы преступлений, т.к. после смерти С.В.Журавлёва, шло усиленное сжигание бумаг, между которыми должны быть компрометирующие обвиняемых документы. Ближайшим результатом подачи этих записок было отстранение всего личного состава управы от заведования городскими делами и отдачи его под суд. Производство следствия было положено на судебного следователя по особо важным делам при таганрогском окружном суде, производилось оно под непосредственным наблюдением прокурора. Екатеринославское по городским делам присутствие в заседании от 20.11.1887 приняло мнение прокурора Харьковской судебной палаты, на основании целого ряда указаний полагавшего, дальнейшее уголовное преследование прекратить со всеми отсюда последствиями. Гласный А.И.Баташев (ныне покойный), останавливаясь на неосновательности всего, что вызвало городским головой прискорбные события, предложил собранию выразить: 1) соболезнование по поводу произошедшего; 2). Пожелание, чтобы ни чего подобного не повторялось и 3). Доверие к исполнительному органу городского управления, управе. Дума единогласно приняла предложенное Баташевым. Приведем ещё один характерный факт. В заседании 3.02.1889 при рассмотрении под председательством Ф.Н.Солодовым, ревизионной комиссии, поверявшей денежный отчет управы за 1885 г., на вопрос председателя : «находит ли дума правильными действия управы по выдаче в распоряжение городского головы 800 рублей, на основании журнала финансовой комиссии, без предварительного доклада о том думы?» - Г.И.Т. сказал, что такая постановка вопроса не может иметь места, «т.к. для всех очевидно, что управа превысила свою власть и подлежит ответственности от которой дума не может её освободить, не сделавшись сама укрывательницей». При открытом голосовании дума постановила большинством голосов: действия городской управы по выдаче городскому голове признать правильными. В заседании городской думы от 3.11 1888 председатель лишил Г.И. голоса, и по этому поводу последний всходил с жалобой в правительствующий сенат (дело за смертью Байкова было прекращено). Из приведенных данных с достаточной яркостью выступают наиболее характерные черты из физиономии Г.И., как общественного деятеля: энергия, поразительная в человеке столь преклонного возраста, широкие заботы о городских интересах, чисто юношеское воодушевление и горячность при обсуждении вопросов городской жизни, независимость мнения и суждений, страстная защита их, непреклонная воля и смелость. И нам кажется, что оглядываясь на свою многолетнюю деятельность, Г.И. с полным правом мог сказать в одном из заседаний думы: «при всём уважении к г-дам председателю и членам управы, я в интересах истины, которой всегда служил, служу и буду служить, должен и … т.д.». Конечно, и у Г.И. были ошибки, но, во-первых, кто их не делает(?), а во-вторых, деятельность гласного тем и хороша, что она происходит на глазах у общества, под его постоянным и бдительным контролем, и таким образом всевозможные шероховатости суждений и действий сглаживается под благотворным «скрещением мнений», высказывать которые предоставляется всем, интересующимся делами и жизнью общества. Заканчивая настоящий очерк, укажем, что введение у нас народных чтений тесно связано с именем доктора Ткачева, до сего времени, остающегося едва ли не единственным радетелем в пользу этого благого дела. (см. ст. в №2 «Приаз.Края» «1893 г. в жизни г. Ростова»). Ему же принадлежит прекрасная инициатива помощи в 1891 г. населению голодавших губерний. Да, Г.И. с его кипучей деятельностью - это, во всяком случае живой укор нашей вялой, дряхлеющей молодёжи, без энергии, без инициативы бессильно слагающей руки и намозолив их почтенной работой во благо родного города, родного края.  Рассказ 3-й: СТАРЫЙ ДОКТОР (Самая злобная «злоба дня») Его все в Ростове знают. Где бы на улице не показался ветхий, допотопной конструкции экипаж, или «Ноев ковчег», как его называют, со старым престарым кучером и парой так же, старых лошадей, любой мальчишка нам скажет, что едет доктор Ткачёв. Другого такого экипажа в Ростове нет, как нет такого кучера и таких лошадей. Всё это в своём роду «уникум», музейная редкость. Но сам старый доктор сохранил изумительную , почти юношескую лёгкость движений. Выше среднего роста, с головой, слегка приподнятой кверху, с гладко выбритым, наборожденным морщинами лицом, в сюртуке времен Манилова, который тоже с полным правом мог бы отпраздновать, во всяком случае, 35-летний юбилей, в галстуке «вне фасонов» и мягкой бобриковой шляпе, с какими-то причудливыми, не то «a la Mazini», не то «a la бандит», углублениями и возвышениями. Он не по летам подвижен, нервен и горяч. В думе это оратор, у себя в кабинете в часы приёма, властелин, который не терпит ни возражений, ни многословия. Осмотр пациентов Г.И. производит, как в некотором роде, священнодействие, при мёртвой тишине и обоюдном молчании, и я бы сказал, как жрец, который творя молитву, вопрошает мысленно богов. И нужно сказать, вера в его чудодейство и медицинский авторитет, у многих так велика, что они переступая через порог его квартиры, искренне убеждены, что попали в святилище, где непременно обретут исцеление от недугов. Кабинет старого доктора, как и всё его жилище, как и весь его домик в Острожном переулке, одноэтажный, маленький, на вид очень невзрачный, скорее похож на резиденцию хуторского поселянина, чем на апартаменты, где обитает человек с огромным, по общему убеждению, состоянием. Всё это носит яркий отпечаток «преданий давно минувших дней», покрыто плесенью и пылью и говорит нам о «добром старом времени», когда люди мало думали о шике и нынешнем комфорте и полагали смысл своего существования не в одних резиновых шинах во вкусе «…». Ни обычной у врачей дощечки на дверях, ни парадного подъезда и галантерейного швейцара Вы тут не ищите. Еще весьма недавно звонок заменился тяжеловесной бутылкой, повешенной на верёвке у дверей, которые, когда их открывали, издавали особые, скрипучие звуки. И теперь так же, звонка нет, но уже не с бутылкой изнутри дома, а какой-то хитроумной деревянной палочкой снаружи, так, что некоторый прогресс, всё-таки и в это хранилище старины забрался. Бутылка принесена в жертву «духу времени». Передняя маленькая и тесная: две-три скамьи с клеёнчатой обивкой сомнительной свежести, всё её убранство. Прерву на недолго этот рассказ и покажу фото дома Доктора. Фото из 1914 года, подпись к картинке говорит за себя сама, ни каких комментариев не требует.  Это бывший Острожный, потом Ткачёвский, а сегодняшний Университетский переулок. Место выглядит сегодня так:  Раньше «старый доктор», в буквальном смысле слова принимал «с улицы». Когда он кончал приём одного пациента, то через окно стуком, приглашал к себе другого. При этом, всегда соблюдалась и соблюдается строгая очередь - кто раньше явился на приём, тот раньше и допускается в «святилище». Для богатых и знатных привилегий нет. Почти всем приходящим, а особенно молодым, которых он помнит ещё ребятишками, Г.И. говорит «ты». Это у него выходит очень мило, хотя, зачастую, довольно сердито. Приведу для иллюстрации несколько сообщенных мне из верного источника фактов-анекдотов. Один малоимущий молодой человек, после осмотра его доктором, робея и конфузясь, заикнулся, что ему нечем уплатить. На это последовало в ответ: «Нечем! Нечем! А тебя что, кто за язык тянет? И не надо. Лечись!». Другой юноша несколько раз приходил к Г.И. с просьбой дать ему какое ни будь снадобье против вылезания волос на голове. Доктор что-то прописал. Проходит некоторое время, и молодой человек опять является: «не помогает!». Доктор ещё что-то прописал. В 3-й раз тоже. Наконец, Г.И. это надоело и когда юноша, меланхолически вздыхая, стал однажды, с безнадёжностью приговорённого к казни, гладить свою плешь, старый доктор закричал на него: «ах ты пентюх этакий! Да если бы то, что я тебе прописываю, помогало, я бы и сам парика не носил!». При этом сердитый Г.И., энергичным движением руки сорвал со своей головы «волосяное покрывало» и предстал пред юношей «в натуре». Тот смутился, ахнул и только тогда понял что те, кто в весёлых кутежах и попойках раньше времени лишается шевелюры, и что, даже и в нынешний век пара, телеграфа и электричества, Фаустовы превращения возможны, не иначе, как в маскараде, после предварительного «наведения красоты» у парикмахера. Третий юнец, жалуясь на какую-то болезнь сердца, когда Г.И. приложился к его груди, с целью «выслушать», начал было, по обыкновению всех больных, с ненужной словоохотливостью рассказывать, что он чувствует и как страдает, но сейчас же, без долгих церемоний, был оборван окриком: «молчи, не болтай вздора. Сам знаю».… Из таких и им подобны рассказов-анекдотов можно было бы составить целую объёмистую книгу и едва ли ошибусь, если скажу, что каждый приём «старого доктора» не обходится без анекдотического элемента в его превосходной степени. Повелительный лаконизм в обращении с пациентами столь же ему присущ, как и заядлая приверженность к старине во всём его жизненном обиходе. Принимает Г.И. больных в ветхом, опять-таки, халате неопределённого цвета, да ермолке и солдатском галстуке на голой шее. Кабинет его уставлен столами и столиками, на которых в беспорядке нагромождены разного рода книги, брошюры, газеты и бумаги. По вечерам «старый доктор» много читает, засиживаясь иногда до 2-3 часов ночи за каким ни будь новым исследованием или за свежей статьёй по одному из вопросов городского хозяйства, которыми, как и своей специальной наукой, он живо интересуется. С него могли бы взять пример нынешние «молодые да ранние» эскулапики, для которых часто земля держится на трёх китах: «винте», гонораре и «фамме». До последнего времени Г.И. так же аккуратно являлся на врачебные съезды, где бы они ни устраивались, а в 1889 г., не смотря на свой преклонный возраст, поехал даже в Париж на всемирную выставку, откуда привёз с собой усовершенствования и электрические батареи для лечения известных, преимущественно нервных болезней. Обладая до крайности живым и экспансивным темпераментом, Г.И. вечно волнуется, спешит, и чем ни будь озабочен. Спит он сравнительно мало, часов 6 в сутки, ест тоже мало - вместо чая пьёт молоко, по одному стакану с сухарем утром и вечером, любит страшно, варенье, которое употребляет большими ложками. Так, что при такой далеко не идеально правильной диете, приходится только завидовать его крепкому здоровью. Думаю, что тут большую роль играет ни когда не прекращающееся нервное и душевное возбуждение. «Старый доктор» вдов. Он имеет единственного сына, который состоит судебным следователем и не живёт вместе с отцом. В маленьком доме, в Острожном переулке, кроме самого хозяина и его старого кучера, обитает ещё одно только человеческое существо - старая кухарка, она же, горничная, она же и за лакея…… Как доктор, почтенный Г.И. не нуждается в комплементах, его огромная практика сама за себя говорит, он у всех на виду. Делать полную и подробную оценку его общественной деятельности, я полагаю, не наступило ещё время. Наибольший интерес, конечно, представляет период борьбы с покойным Байковым - борьбы жаркой, ожесточённой, относящейся к наиболее примечательным в истории нашего городового самоуправления. Лишь летописец будущего сможет беспристрастно разобраться в этом интересном ратоборстве двух , во всяком случае, выдающихся личностей, в его настоящей подкладке и нравственных мотивах. Я же скажу только то, что гласный Ткачев тем, прежде всего и полезен думе, что при своём будирующем характере, он не выносит апатий и не даёт спать другим, ко сну и сновидениям склонным. Уже одно только это составляет большую заслугу. Как человек, Г.И. показал себя с совершенно новой, дотоле неведомой ни кому стороны, и лишь в самое последнее время, когда в газетах, вдруг, появилось известие о его крупном пожертвовании на учреждение стипендий при харьковском университете и о намерении создать ещё целый ряд добрых дел на пользу просвещения родного города. Если именно для этого «старый доктор», как думают некоторые, копил своё состояние, урезал свои потребности до минимума, тогда он действительно, заслужил искреннюю признательность всех своих сограждан, и домик его в Острожном пер. останется навсегда в своём роде, «памятником», на котором, в поучение потомкам можно будет начертать слова «Здесь жил добрый человек». «Пиквик». И последнее: СТРАНИЧКА ПРОШЛОГО Личность Г.И.Т., как общественного деятеля, находится в неразрывной связи с именем покойного городского головы А.М.Байкова. Г.И. стал наиболее известен именно с той поры, как между ним и Байковым разгорелась «война не на жизнь, а на смерть»… Кто помнит даже последние дни главенства А.М., тот прекрасно знает, что г-н Т. вырвал не один лавр из венца его славы. Мы не станем в этой краткой заметке произносить приговора на одному, ни другому общественному деятелю и характеризовать их поступки и действия. Передадим со слов старожилов, маленькую историю о том, как столкнулись между собою эти две недюжинных общественных силы г. Ростова. А.М.Б. был председателем существовавшего много лет назад общества сельских хозяев. Но дела этого общества, благодаря разным неурядицам, существовавшим в нём, пошатнулись, оно рухнуло и глава его остался не у дел. Молодой образованный человек, записанный в лицее, где окончил курс, на золотую доску (что в то время многое значило), сразу обратил на себя внимание ростовцев, и между прочим, самого Г.И.Т., который сначала, до ссоры видел в покойном многообещающие надежды, как деятеля. Кто-то из граждан предложил Б. в городские головы и мысль эту главным образом, поддержал и Г.И., имевший тогда среди ростовцев, благодаря своей обширной медицинской практике, массу знакомых и предложение было принято. Б. блистательно прошел в ростовские лорд-мэры. Первое время молодой голова внимательно прислушивался к советам Г.И., нередко поступал, согласно его указаниям и всё шло прекрасно, пока, по словам Г.И., «интересы общества «не стали попираться ногами». Тогда он, ещё недавний покровитель, друг и советник Байкова, после целого ряда предупреждений, превращается в сильнейшего его врага и противника, который сумел своей ловкостью, умом и тактом образовать вокруг себя как «лидер», группу общественных деятелей, составлявшую в думе оппозицию. Любезность Байкова по отношению к своим приближенным и гласным думы не имела тогда границ. Он со всеми обходился замечательно вежливо и умел так обставить дело, что каждый его сторонник в общественных делах непременно делался заклятым врагом Ткачёва. Как на примере его предупредительности, можно указать на следующий факт: известный в «Байковское» время, общественный деятель, В.М.К-в, проезжая мимо какого-то столба, был разнесен лошадьми, и карета его разбилась, ударившись о столб. Об этом узнал А.М. и немедленно был командирован к К-ву особым отношением член управы, которому было поручено было узнать, не пожелает ли г-н К-в, что бы снесли столб, причинивший ему такие неприятности? Тот только плечами пожал и ответил: «теперь незачем, а вот если бы об этом меня час тому назад спросили, тогда другое дело…». А вот другой рассказ о любезности Байкова по отношению к людям, которыми он был заинтересован. Жена одного ростовского купца и симпатичного по сию пору общественного деятеля, катаясь по городу, по вине кучера, экипажем сбила с ног и смяла одного из прохожих, который был поднят полицейским чиновником. На другой день утром, ещё в постели она получила копию с протокола, из коего было видно, что она не виновна в произошедшей катастрофе. И тут-то сказалась дипломатическая галантность покойного лорд-мера.. Таким образом, вокруг А.М.Байкова образовалась целая группа людей, которые видели в нём и милого, хорошего человека и чуть не гениального общественного деятеля. И чем больше росла эта партия, тем сильнее стал себя чувствовать Байков и окончательно начал действовать в разрез, со взглядами на дело Г.И.. Главной точкой преткновения послужила отдача в аренду одного из городских учреждений в руки лица, которому А.М. симпатизировал. Вот тут-то пошла писать губерния: со стороны Г.И. полетели жалобы во все правительственные учреждения, он сам являлся к губернатору, генерал-губернатору, но всё было бесполезно, а город, как говорил тогда г.Ткачев среди гласных, «погибал безвозвратно». Наконец, надоело ему писание жалоб, он видел, что ничего из этого не выйдет. И вот, этот скупой доктор бросает всё и уезжает в Петербург, где живёт 7 месяцев, добивается того, что по Высочайшему повелению Императора Александра 2-го, Байков устраняется от должности головы, а в Ростов прибывает, так же, по Высочайшему повелению, особая комиссия, которая разобрав все городские дела, находит в действиях городского головы ряд неправильностей (в 39 пунктах). Вот она эта маленькая страница из прошлого. Маленькая, но много за себя говорящая. М.Р.».  Кстати, «Российский медицинский список изданный Медицинским Департаментом Министерства Внутренних дел на … год», 1895 года, показывает началом трудовой деятельности Ткачёва, 1843-й, а не 44-й год. И вот прошло всего 3 года: 17 января 1897 года. Это первый некролог – сообщение о смерти ДОКТОРА:  И обратите внимание на то, как здесь величают Георгия Ивановича: «Гражданин города Ростова». Многих ли так именовали? Лично я, перерывший не одну пачку газет, как живых, так и электронных, другого такого не встречал. 1897.01.18 – «о судьбе имущества Г.И. Ткачев нам передают следующее: Покойный оставил духовное завещание по которому главными наследниками являются ростовское городское управление, сын Г.И., член городской управы Г.Г.Ткачев и харьковский университет. Городу покойный завещал все свои дома с тем, чтобы доход, приносимый ими, около 25 тыс.руб. в год, шел на содержание устроенных им училищ. Харьковскому университету Г.И. оставил 75 тыс.руб., обещанных им на учреждение стипендий в 1894 г., во время празднования 50-летнего юбилея его врачебной деятельности. Сыну своему, Г.Г.Ткачеву покойный оставил весь свой капитал, в процентных бумагах и наличных деньгах, угольную шахту и всю движимость. Кроме того, значительные суммы завещаны Г.И. на различные благотворительные цели и в пользу различных учебных заведений». А теперь, наверное, самый главный материал этого «романа»: После похорон доктора прошло всего ТРИ года. 1900.05.14 – «Два месяца тому назад я посетила могилу доктора Ткачёва, который похоронен в ограде крепостной церкви. В этой ограде между грудами камней есть несколько полуразрушенных памятников. Разыскивая среди них эту могилу, я встретила одну очень бедно, одетую старуху, бывшую когда-то богатой домовладелицей Ростова и знавшую хорошо покойного Георгия Ивановича. Она, по моей просьбе указала мне могильный склеп Ткачёва. Мы обошли церковь и подошли ко входу в склеп, находящийся почти рядом с церковью, в той стороне, которая обращена к Ростову. На одном уровне с землёй находится, обитая железом двухстворчатая дверь, какие обычно устраиваются в подвалах. Дверь была открыта настежь. Я заглянула вовнутрь, где находились высеченные из камня ступеньки, ведущие в самый склеп, и отшатнулась: передо мною был не вход в могилу, а мусорный ящик – яма заполненная сором, щебнем, мусором и разными бумажками. Поборов невольное чувство брезгливости и какого-то тоскливого ужаса перед таким вопиющим загрязнением могилы, я осторожно ступая, чтобы не испачкаться, спустилась вниз. Старуха меня сопровождала. Мы очутились на маленькой площадке, около решетчатой железной двери. Вся покрытая ржавчиной, она болталась на ржавых петлях и была чуть-чуть притворена. Толкнув слегка эту, без всяких признаков замка, дверь, мы вошли в склеп, где находится металлический гроб с прахом покойного доктора. Стены и потолок устроены из камня, пол земляной, весь пропитанный мокротой и сыростью. Гроб, без всякой подставки, поставлен прямо на пол, а потому снизу покрыт ржавчиной, точно так же, как сложенные здесь металлические венки. Роскошные белые ленты покрылись грязью и плесенью. Гроб покрыт скатертью, в роде рыболовной сетки. Здесь тот же сорный беспорядок, как и при входе, только в меньшем количестве. Несмотря на то, что дневной свет едва проникает в это подземелье, я прочла надписи на венках; «Незабвенному врачу», «Доктору-другу», «Глубокоуважаемому общественному деятелю». Читала я эти лаконичные некрологи, думая, как скромно выражены здесь заслуги покойного, всю жизнь отдавшего на служение больным и на защиту интересов даже не родного города. Здесь было обратное тому, что так часто приходится видеть в жизни: хоронят какого ни будь дельца и поборника собственных интересов, а вслед за траурной колесницей люди несут венки с эпитафиями, которые ничего не имеют общего с его жизнью и деятельностью и звучат такой ужасной фальшью. Глядишь, и невольно думаешь: ложью была целая жизнь и ложь нарядная, из цветов и мишуры сопровождает бренные останки этой жизни до самой могилы. Здесь же эти, возложенные на гроб Ткачёва венки принадлежали, действительно, незабвенному врачу, доктору – другу, честному общественному деятелю, заботливому попечителю школы, щедрому благотворителю и борцу за правду и истину. Но какой тяжелой укоризной, какой горькой иронией звучали эти надписи среди грязного мусора, среди всего этого запустения! – «Неужели, - думала я, - не нашлось ни одной родственной, родной или просто благодарной души, которая позаботилась бы очистить эту могилу от сора? Неужели никто никогда не входил сюда, не заглядывал, не сказал здесь у гроба этого доктора, лечившего больных всего города, у гроба гласного городской думы, ратовавшего за общественные интересы, у гроба попечителя школ, местного благотворителя, у гроба честного и правдивого человека, - ни одного слова молитвы об упокоении души этого человека». Становилось жутко, больно! Нравственное человеческое чувство было глубоко оскорблено этим местом запустения, которое произвело не всесокрушающее время, но чёрная людская неблагодарность. Обветшалые от времени памятники, истлевшие кресты, изломанные плиты, - всё это вызывает у близких людей чувство грусти, но каждый сознаёт при этом, что это – необходимая дань всесокрушающему времени. Я была на убогих деревенских кладбищах во время голодных эпидемий. Здесь многие могилы вечных безропотных тружеников не имели креста – не на что было их поставить. Видела сиротливые могилы на краю проезжих дорог с покривившимися унылыми крестами, видела много печальных могил, но могилы забросанной грязью, превращенной в сорную яму, я не видела. «Какая насмешка судьбы», - размышляла я, стоя у этого гроба. Всю жизнь этот человек отказывал себе лично во всём, нажитое трудом и лишением отдал на нужды города и за это не приобрёл даже чистого уголка для своего последнего вечного сна. Можно могилу забыть, покинуть, забросить, но загрязнить так беспощадно, - этого нельзя не вызывая чувства негодования! Если бы покойный доктор был похоронен на кладбище, там руки кладбищенского сторожа приводили бы в порядок по обязанности, его забытую могилу, а здесь этот вход в склеп имеет такой вид, точно со всего двора подмели и сбросили весь сор. Отсутствие замка у двери, не только наружной, но и внутренней, и многое другое наводит на печальные мысли… Каким укором гражданам всего города должно служить состояние этого склепа! Как горько за нерадение, как стыдно за эту неблагодарность по отношению к честному жертвователю заработанных честным трудом денег, по отношению к одному из лучших людей, живших, когда либо, в этом городе! Б-ва; Добавление от Selena: Заметки из "Приазовского края", ещё раз подтверждающие, что черствость и неблагодарность свойственны людям не только века нынешнего: 12.04.1913 "Могила Ткачева. Запущенный и забытый всеми склеп, в котором покоится тело доктора Ткачева, в настоящее время приведен в исправность. Председатель кладбищенской комиссии К. И. Иванков предполагает возбудить перед Думой ходотайство о переносе гроба с останками Ткачева из склепа при Старо-Покровском храме на гор. кладбище, в виду того, что деревянный храм долго просуществовать не может и в конце концов могила д-ра Ткачева может оказаться на базаре среди торговых заведений". 09.07.1914 "Забытая могила Г. И. Ткачева. (Из письма в редакцию.) В №174 газеты "Приаз. Край" некто Артоболевский возмущается порядками, царящими у нас на кладбищах, а мы можем указать на другую, более кричащую несообразность - на забытую могилу доктора медицины Г. И. Ткачева на Покровской площади. Этот благотворитель оставил городу миллионное наследство по Б.Садовой улице (Ткачевское подворье), подарил 100 тыс. руб. на устройство ломбарда, пожертвовал значительную сумму денег на учреждение стипендии в Харьковском университете, но помнит ли о нем город? Нет, нет и нет. На днях мне пришлось с инспектором по делам печати В. А. Канским осматривать Покровскую церковь и могилу Г. И. Ткачева при церкви. Какую мы там видели картину - трудно сказать, но можно установить одно - кругом человеческие экскрименты, гадость, грязь, мерзость запустения и это кому же - щедрому жертвователю города. Так-то мы чтим своих благотворителей. Неужели не найдется в нашей управе лицо, которое устранило бы это безобразие. Разве покойный Г. И. Ткачев не заслужил более к себе внимательного отношения? Ведь он завещал городу миллион, неужели нельзя из этой суммы уделить что либо на приведение могилы в порядок? Гг. гласные, обратите внимание - это вас касается и управы. М. Б. Краснянский." Был ли услышан призыв ростовского каеведа? Если что-то попадётся в прессе тех лет, обязательно сообщу. Но, честно говоря, думаю, могила так и осталась нетронутой, и над ней, как, впрочем и над многими другими, раскинулся сегодня Покровский сквер. И ещё одна непонятность. В репортаже с похорон доктора говорится о "вырытой у западной стороны церкви, могиле, где останки покойного были преданы земле", а далее, в заметках рассказывается о склепе, куда добраться можно только по ступеням и через кучу дверей. В общем-то это не так важно. Но, если в 1913 году высказывалось предложение о перезахоронении, то при наличии склепа это сделать было бы гораздо проще, чем разрывать старую могилу. Однако же ... Кому-то этого делать очень не хотелось. ……………………………… Пройдёмся по сегодняшнему Ростову. Мы увидим то там, то здесь памятники, памятные доски и имена улиц и площадей… А.М. Байков, И.А. Бондаренко, Ю. Жданову поставлены в паре сотен метров один от другого бюст и памятная доска. Я уж не говорю о неких Нагибине, Слюсаре, … Мало ли их, но только в чём конкретно их такие великие заслуги?... Только в том, что волей судьбы занимали свои высокие, а кто-то и не очень, места. И ВСЁ. ... В общем, не тем людям у нас ставят памятники и не тех называют сегодня, «почётными гражданами». Источники: личный архив, ДГПб, подарки друзей, фотоколлекция автора | |
| Категория: Люди, известные и не очень. | Добавил: Alex272 (09.08.2017) | Автор: Овчинников Александр | |
| Нравится: 0 |Просмотров: 3207 | Комментарии: 16 | Теги: | |
| Всего комментариев: 16 | ||||||||||||||
| ||||||||||||||
Copyright MyCorp © 2024 | 